Я и Я - [67]

– Верно. Тем более что это и не «виктория» вовсе, а сплошная «конфузия»…

* * *

…Главным в той паре был Витек – долговязый, почти одного роста с Аркадием, грязновато одетый типчик лет сорока с глумливо кривящейся обезьяньей физиономией. Он-то и торговался, а обрюзгший Михалыч просто стоял рядом и невпопад мычал. Столковались на двух бутылках портвейна и полудюжине банок пива «Бавария» – эта марка тогда только-только появилась в ларьках.

– По голове железом не бить! – внушал Аркадий. – Замочите – я потом вас самих заложу.

Площадка пятого этажа в подъезде дома, стоящего в стороне и чуть-чуть наискосок, оказалась неплохим наблюдательным пунктом. Сквозь голые ветви мартовских деревьев просматривалась значительная часть пустыря, через который, срезая путь от автобусной остановки, любил возвращаться домой конкурент Аркадия. «А вдруг убьют? – тревожился Аркадий, нервно закуривая и тут же бросая на пол отсыревшие сигареты. – А вдруг серьезно покалечат?.. Впрочем, это пусть. А если, вместо того чтобы напугать и намять бока, они меня ему заложат?»

* * *

– Всю неделю, оставшуюся до момента зачисления в аспирантуру, моего конкурента вечерами сопровождал до дома товарищ, – рассказывал Аркадий Семенович. – Каждый раз они что-то оживленно обсуждали – должно быть, перспективы науки… Ч-черт! Угадайте с трех раз, кто был этим товарищем?

– А вы его лично видели? – вопросом на вопрос отреагировал догадливый Репейцев.

– Да, видел. Моя одежда. Моя походка. Мое лицо. Мой голос. Короче, как две капли воды…

– Понятно. И что же случилось дальше?

– Ничего особенного. Мой соперник поступил в аспирантуру, а я остался у разбитого корыта. Пришлось немало заплатить за отмазку от армии, потом почти год собирал деньги на открытие своего первого магазина. Слава богу, хватило ума заняться настоящим делом. Но и тут двойник не оставил меня в покое. За последние десять лет он появлялся неоднократно, и каждый раз с очень неприятными последствиями. Например, в декабре тысяча девятьсот девяносто шестого года…

* * *

…Зуммер мобильного телефона раздался в тот момент, когда Аркадий Семенович входил в стеклянные двери международного аэропорта.

– Да, слушаю. Серега, это ты? Какие-то проблемы?

Мембрана крупного черного «лаптя», который Аркадий Семенович вытащил из внутреннего кармана малинового пиджака, активно вибрировала. Из бурного потока нецензурных выражений удавалась вычленять лишь отдельные слова, несущие полезную информацию:

– Отменил уговор… ночью позвонил… затормозил счетчик… отсрочил выплату задолженностей… Нахрена?!

– Кто позвонил? Я? – изумился Аркадий Семенович, но быстро взял себя в руки. – А, ну да, было дело. Ничего-ничего, все правильно. Мы теряем пять процентов акций, зато приобретаем сильного союзника.

Вояж в Европу отменялся. Выстрела в спину от разоряемого конкурента пока не следовало опасаться. Зато предстояло долгое, мучительное и не менее опасное объяснялово с партнерами по бизнесу.

* * *

– Однажды он сорвал важный контракт, – жаловался Аркадий Семенович. – В другой раз расстроил мне встречу с нужным человеком. Перечислять можно долго. Не скажу, что его выходки были губительными для моего бизнеса, – как видите, я все еще не бедствую. Но мешал он сильно. Я не понимаю, как ему каждый раз удавалось проникать в мои расчеты и планы, чтобы наносить не смертельные, но очень болезненные удары. И зачем это ему нужно?

Аркадий Семенович говорил все быстрей и все громче. Лицо его пошло пятнами, глаза сухо блестели.

– Родители ничего не говорили вам о брате-близнеце? – поинтересовался Репейцев.

От прежней неуверенности Аркадия Семеновича не осталось и следа. Он подался вперед, навис над столом и буквально закричал Репейцеву в лицо:

– Нет, не говорили! Я наводил справки! Я потратил много лет и много денег только для того, чтобы в подробностях выяснить обстоятельства своего появления на свет! И с психиатрами я консультировался! Я окружил себя охраной! Я даже выделил специальных людей, чтобы они со стороны присматривали за мной! Понимаете? Я дошел до того, что следил за самим собой!

Пожав плечами, Репейцев вялым движением снял очки и поднял глаза на Аркадия Семеновича. Взгляд этот был короток и страшен, как апперкот в челюсть. Аркадий Семенович замолк, судорожно вздохнул, словно у него перехватило дыхание, и опустился в кресло.

– Извините, – пробормотал он.

– Ничего, бывает, – улыбнулся Репейцев уголком рта. – И каковы же результаты проведенных мероприятий?

Аркадий Семенович сидел, сгорбившись, и снова смотрел куда-то в угол.

– Он действительно существует, мой двойник. Мой заклятый враг. Он всегда где-то рядом и готов нанести удар в самый неподходящий момент. Но я сомневаюсь, что могу отплатить ему той же монетой. Никто не знает, где он живет. У меня есть его фотографии и отпечатки пальцев, но они ничем не отличаются от моих. Однажды в него даже стреляли. Но он, похоже, неуязвим.

Последние слова Аркадий Семенович произнес почти шепотом. Повисла пауза.

– Чего же вы от меня хотите? – откинувшись в кресле и скрестив руки на груди, поинтересовался Репейцев.

Аркадий Семенович ответил не сразу. Лицо его приобрело скептическое выражение. Он встал. Казалось, что Аркадий Семенович готов извиниться и покинуть помещение. Но он этого не сделал.