Я и оборотень - [87]

— Пора начинать, — посмотрела я на небо, на которое наползла черная туча, скрывая луну.

Проводить ритуал должны были сестры-ведьмы. Я же была его участником. Опустившись в яму рядом с Гордеем, я крепко сжала его холодную руку. Иша накрыл нас белой тканью и присыпал тонким слоем земли. Сквозь него я все слышала, но не имела права говорить.

Лила начала произносить заклинание изгнания зла, и я почувствовала, как земля под нами завибрировала. Рука Гордея постепенно становилась все теплее в моей руке. А когда его пальцы шевельнулись, то я едва не сошла с ума от счастья и чуть не лишилась бдительности. Ведь как только он придет в себя, нам нужно покинуть яму, а Лила начнет читать заклинание очищения, чтобы зло впиталось в землю.

Гордей шевельнулся и застонал. Тут же Иша раскидал землю и достал медведя из ямы. Он пришел в себя, но пока еще ничего не понимал ровным счетом. Но уже этому я была несказанно счастлива. И это счастье сыграло роковую роль — заставило меня потерять бдительность и допустить промедление.

— Риэтта! — закричала Лила, хватая меня за руку и пытаясь вытянуть из ямы. Но я понимала, что ничего у нее не получится. Я уже чувствовала, как земля высасывает из меня жизненные силы, и знала точно, что остановится она, только когда высосет их все.

Сквозь пелену слез видела удивленное лицо Гордея и слышала слова Джи:

— Сделай то, что должен! Слышишь?!. Только это ее сейчас может спасти! Она должна принадлежать тебе всецело!..

Джи толкнула Гордея на меня, и плечо обожгло мимолетной болью. А после этого я сразу же почувствовала себя свободной, а где-то глубоко в земле сильно завыло, но тут же стихло.

Гордей помог мне выбраться из ямы и так крепко обнял, что нечем стало дышать. Но сейчас я бы даже согласилась погибнут от удушья в его объятьях, чем увидеть снова его неподвижное тело. Все кончено! Он жив и здоров! У нас получилось изгнать зло! И какое-то чудо спасло меня — не дало злу забрать жертву.

Сколько мы так стояли, не знаю, только очнулась я и поняла, что вокруг никого, а на небе снова сияет луна. Она словно улыбалась нам и обволакивала своим ласковым светом.

— Я люблю тебя! — заглянула я в самые любимы глаза в мире.

— Знаю, — Гордей заключил мое лицо в горячие ладони и поцеловал. Как же я истосковалась по его поцелуям! — Я слышал тебя тогда… — улыбнулся он. — Я слышал все… А когда вы были вдвоем с ведьмой в храме, я стоял рядом с тобой, она позволила. Только ты меня не видела.

Вот же хитрюга! Значит, она заранее знала исход всего, но почему-то не сказала об этом мне. Или в этой жизни до всего нужно доходит своим умом?

— А… что ты сделал? О чем говорила Джи? — спохватилась я, что еще не докопалась до причины моего спасения.

Гордей прошелся ласкательным жестом по моему плечу, спуская бретельку сарафана. А потом прижался губами к месту, которое все еще легонько покалывало.

— Клеймо принадлежности. Медвежья метка, — проговорил он, и я увидела небольшой полумесяц, что слегка светился в темноте. — Теперь ты принадлежишь мне.

И тут я счастливо рассмеялась. Знал бы он, как давно это уже случилось! Теперь я с уверенностью могу сказать, что принадлежала ему с рождения, только потребовалось какое-то время, чтобы мы нашли путь друг к другу.

Но оставался еще один вопрос, который я должна была выяснить немедленно.

— Ты останешься тут со мной? — спросила с замиранием сердца.

Медведь лукаво посмотрел на меня и ответил вопросом на вопрос:

— А ты как думаешь?

— Если понадобится, я заколдую тебя, но никуда не отпущу, — ответила я сама же на свой вопрос. — И ты меня знаешь! — добавила с шутливой угрозой.

А потом мы целовались и занимались любовью. И все это видела луна. Но кажется, она ничего не имела против.

Эпилог

— Каси, не ерзай, иначе папа нас уронит и маме будет больно! — прикрикнула я на егозу, что с трудом удерживала на медвежьей спине.

Гордей отозвался протяжным ревом, от которого наш сынишка мгновенно притих и снова вцепился в шкуру.

— Я тоже так хочу, — обиженно пробубнил он. — Почему папа может, а я нет? Я тоже медведь!

— Конечно, медведь, — рассмеялась я, потрепав его по таким же курчавым и светлым волосам, как у меня. — Только еще не настало время. Вот повзрослеешь, и папа научит тебя оборачиваться. А когда у тебя родится сестренка, — погладила я себя по животу, где зарождалась новая жизнь, — ее будешь учить ты.

— Она будет ведьмой, как ты, а я медведь! — гордо вскинул наш трехлетний сынишка голову.

Что я могла ответить? Ничего, кроме того, что в этот раз на свет, действительно, должна появиться туманная ведьма. Об этом мне сообщили духи. Как много она унаследует от отца, не знал никто. Как только родился Каси, Гордей сразу заявил, что на свет появился сильный оборотень. Как уж он это определил, не знаю, но им, оборотням, виднее. Не сомневалась, что с девочкой все будет обстоять несколько иначе. Но какой бы она ни родилась, у нее есть мы, которые обучат ее всему, что знают сами.

Вот уже почти четыре года мы с Гордеем живем на туманном острове и абсолютно счастливы. Не только я, но и он обрел покой и понял, наконец, в чем смысл его жизни. А заключался он во мне и наших детях, сколько бы их у нас ни родилось.