Я и оборотень - [23]

Лежа в темноте ночи и вспоминая события минувших дней, Гордей понимал, что от злости его уже не осталось и следа. Но еще совсем недавно она теплилась в душе, хоть уже и совсем слабо, находясь во власти постепенного осознания истинных ценностей. Что же получается? Что встреча с этой девочкой изменила его? Она, сама того не желая и не осознавая, сделала то, на что не способен был его брат, осуждая то, как он правил кланом, не признавая его власти. Все это с трудом укладывалось в голове Гордея, но и менять он ничего не хотел. Видно, самой судьбой ему послана эта малышка. Ну и он ей, как не крути.

* * *

Запах лесной влаги ударил в нос, стоило мне только разлепить веки. И лишь потом я различила звук капели, который так любила. Странно. Видно, ночью была гроза, но я ровным счетом ничего не слышала. И не могла сказать, что спала как убитая. Всю ночь меня мучали кошмары, которые я тоже не запомнила. А потом вдруг стало так спокойно и тепло, сны улетучились, а в душе разлилась легкость. Не иначе, это место было волшебное, навевающее сны на свое усмотрение. Как бы там ни было, чувствовала я себя выспавшейся и отдохнувшей.

Едва только встала, как сразу же взгляд наткнулся на поднос, накрытый белоснежным полотенцем. Интересно, что там? Ух ты! Овсянка — еще теплая и щедро сдобренная маслом, бутерброды с сыром и уже знакомый мне термос. Пусть там будет кофе, пусть там будет кофе!.. Какое же блаженство я испытала, отвинтив крышку термоса и вдохнув такой любимый аромат кофе с молоком — словами на передать! Кто бы ты ни был, что позаботился о царском завтраке для меня, я тебе безмерно благодарна.

Не помню, когда еще ела с таким аппетитом. В считанные минуты я смела все, что было на подносе, и не отказалась бы от добавки. Как раз в тот момент, когда я размышляла, есть ли тут нормальная уборная, чтобы воспользоваться ею не только в целях крайней необходимости, но и принять душ, в сарай вошел Гордей.

— Доброе утро! — поприветствовал он, но выглядел при этом каким-то угрюмым. Словно утро добрым могло быть только для меня. — Позавтракала?

Открыть рот и поблагодарить, мне не дали. Я же не сомневалась, что о завтраке позаботился именно он.

— Пошли тогда…

— Куда?

— В баню. Истопил ее для тебя.

Ох, баня… В нашем с бабушкой доме была нормальная ванная, и в баню я сроду не ходила, хоть мама Костика и приглашала нас с бабушкой не раз. Но, кажется, ничего особенного там делать не нужно. Или нужно?

По пути в баню я забежала все-таки в покосившуюся будку с дыркой в полу — терпеть уже не было мочи.

— Полотенца, веник, таз, мочалка, мыло… — отрывисто перечислял Гордей, указывая на соответствующие предметы.

Я же только и могла, что кивать и думать о том, что в крохотном предбаннике нам двоим ужасно тесно. Мне так и вовсе нечем было дышать и не только от жары. Скорее от близости этого гиганта. А он все не торопился уходить. В конечном итоге, я замолчала более красноречиво, уперев руки в бока и просверлив, кажется, его взглядом насквозь. Уж не собирается ли он париться в бане со мной на пару?!

— Сама справишься? — словно очнулся он, а до этого стоял и разглядывал меня, хоть мыслями и был где-то далеко.

Все так же молча кивнула.

— Не затягивай с купанием. День не резиновый, а дел у нас много, — буркнул он и вышел из бани.

Я справилась и кажется сварилась в жарко натопленной баньке. Даже не пришлось подливать воды на раскаленные камни (да-да, об этом я читала в книгах). А стоило присесть на лавку, так показалось, что придется залечивать новые ожоги. Но тело мое, в итоге, хрустело чистотой, как я любила. Правда веником я не воспользовалась. Понятия не имела, как можно им хлестать саму себя. Обошлась мочалкой и мылом. Зато теперь я поняла, почему так пахнет от Гордея. А стоило только вспомнить его запах, как мысли мои снова заработали не в том направлении, рождая уже привычную злость. И сдался мне этот мужик. Хотя нет, он не мужик — так его точно назвать нельзя. Но и как его еще называть, я не знала.

Гордей ждал меня, сидя прямо на траве и привалившись спиной к бревенчатой стене бани.

— С легким паром! — все так же без улыбки буркнул он, выплевывая травинку. — Молодец! Скорость у тебя армейская.

— Рада стараться! — неизвестно зачем по-армейски и отсалютовала я. Сама не понимала, что с моим настроением, но хотелось дурачиться, а еще позлить этого буку, что бесил меня сверх всякой меры. И сейчас меня больше всего злило его недовольное лицо.

— Девчонка, — вынес Гордей вердикт, после недлительного осмотра меня с головы до ног. — Иди переоденься. Жду тебя на поляне.

Ах да! Я же видела огромный пакет, в который не успела заглянуть. Наверное, там были обновки, что он купил для меня. И зачем так много, спрашивается? Мой список никак не тянул на такой объем. Когда же я смогу расплатиться с ним? Размышляя таким образом, я плелась к сараю, понимая, что и дальше так не может продолжаться, что не должна я у кого-то сидеть на шее. Но как этого избежать в ближайшее время, не знала. Разве что, можно занять денег у того же Гордея с перспективой вернуть долг лет через сто.

Спортивный костюм я увидела сразу — он лежал на топчане, поверх аккуратно застеленного белья. Гордей позаботился, чтобы и на этот раз я не сунула свой любопытный нос в пакет. Ладно, время еще будет. Сейчас мне не хотелось заставлять его ждать.