Я и мой воображаемый недруг - [32]

— Ладно, — я отмахнулась. — Делайте, что хотите. Кстати, какие планы на вечер?

На этот раз соизволил ответить и сам организатор вечеринок:

— Не решили еще. Может, в клуб рванем.

— Только без Пашки! — строго вставила я — с этих двоих станется и ребенка на стриптиз потащить!

Братец запричитал обиженно:

— Почему без Пашки? Куда без Пашки? Без Пашки — никуда!

Мы с Таней купили подарок вскладчину — да студенты вообще бывают редко избалованы дорогостоящими презентами. Толпа, собравшаяся в трехкомнатной квартире, была шумной и веселой. Спиртного было больше, чем съестного — ну а чего мы ждали от дня рождения третьекурсника? Я выпила только одну рюмку — за компанию, но старалась влиться в атмосферу наравне со всеми. И это было просто, если учесть, что каждая из пяти присутствующих девчонок была окружена постоянным вниманием.

Но чем веселее становились остальные, тем сильнее меня одолевала тоска. Уже и приколы Кирилла не звучали так забавно. Кир у них — что-то типа Сергея Севостьянова у нас, если представить, что «Сергей Севостьянов» — это титул. Нет, конечно, птица другого полета… попроще. Но заводила, яркий, юморной — сойдет для сельской местности, когда поблизости нет настоящего аса. Наверное, только он тут и спасал всех от полного забвения. Конечно, я принимала его приглашения на танцы, а Танюха уже звонко хихикала в объятиях Лешки — у них как-то давно что-то намечается, но почему-то расцветает только на таких вот вечеринках, а потом снова увядает в атмосфере студенческих будней.

«Sleep, sugar, let your dreams flood in»[1] — пел мужской голос. Кто вообще догадался на празднике такую нудную мутотень включать? Я закрыла глаза. Кир танцевал прекрасно, он вел меня так уверенно, что можно было даже не отвлекаться на окружающий мир и погрузиться в себя. А когда не видишь ничего вокруг, то эмоции почему-то усиливаются: «Like waves of sweet fire, youʼre safe within». Наверное, если бы Кирилла не было рядом, то я бы все равно продолжала танцевать, ощущая присутствие того, кого тут нет. Я сначала подсознательно, а потом осознанно ждала, что он все-таки беспардонно появится в этой квартире. Но нет, Сережа успешно боролся с собственным эгоизмом и позволял мне жить. Отчего же ощущение, что постоянно чего-то не хватает? Ведь я жива — танцую, пою, веселюсь, делаю все, что пожелаю! А у него нет даже возможности вот так кружить в танце, чувствуя прикосновение чужих рук.

— О чем задумалась? — спросил Кир.

Пришлось открыть глаза:

— Здорово тут. Но мне домой пора — родители строгие.

Мне удалось кое-как отделаться от «провожатых». Едва я вышла на улицу, сразу набрала Артема. Они и правда учапали в ночной клуб, с боем отправив Пашку домой. Через полчаса я уже была с ними. Странное дело, но танцы там, даже без чужого прикосновения, сразу стали интереснее, а любая музыка — классной. Наверное, со стороны мы с Артемом выглядели парочкой, хотя тот то и дело заглядывался на других девчонок, позволяя нам с Сережей веселиться.

А он как будто был одновременно и рад, и не рад моему присутствию. Подробно расспросил меня о вечеринке, но словно не был доволен результатом. Он никак надеялся, что сегодня я вернусь уже с обручальным кольцом на пальце? Мне не хотелось говорить об этом, поэтому я говорила о другом:

— Слушай, а вы ведь далековато от меня разместились! Разве тут не было тумана?

— Нет! — Сережа тоже уселся рядом, хотя ему вряд ли грозила усталость от танцев. — Радиус все шире. Скоро я так по всему городу шастать начну. Правда, вот на Гавайи без тебя вряд ли смогу поехать…

Я расхохоталась.

— Да из тебя получился бы самый верный парень из всех возможных!

— Ну прям! — Сережа возмутился. — Мне не обязательно стартовать без тебя на Гавайи, чтобы…

— Ой-йей, — раздался пьяный голос. Я повернулась к парню, который едва стоял на ногах, удерживая тело в равновесии с помощью руки, цепляющийся за наш столик. — Девушка! А ты с-з-з кем разгов-вариваешь? С в-воображаемым другом? — он икнул. — Н-не надо так. Н-не разговаривай с ним.

Я оживилась — словно весь сегодняшний день только этого и ждала. Словно всю свою жизнь только этого и ждала:

— Меня Маша зовут! Хочешь целоваться?

Парень смешно приподнял брови, как будто только этим усилием он мог удержать глаза открытыми:

— Одчен-нь хочу! — он пьяно помахал рукой в воздухе. — Только я не такой! Вот-т.

— Такой-такой! — я похлопала рядом прямо в Сережу. — Иди сюда, разберемся — такой или не такой.

Пока тот, скорее, по инерции заваливался на указанное место, Сережа вставил неуместно раздраженное:

— Да ладно! Ты серьезно? Может, хотя бы Артема используем — ты с ним уже целовалась, и он тебе хотя бы не противен…

Я не стала ему отвечать.

Парень оставался в сознании, но я вскрикнула от радости, когда в его глазах мелькнул знакомый огонек.

— Ты уверена? — парень говорил теперь трезвым голосом. Он водил пальцами по моей щеке, но не спешил. — Маш, почему?

— Ч-что я только ч-что сказал? — тут же добавил голос с другой интонацией.

— Потому что это — ты, идиот! — ответила я и сама потянулась к нему.

Глаза закрылись непроизвольно, но не потому что мне требовались дополнительные усилия воли. В голове даже мысли не мелькнуло, что я целую кого-то другого. Сережа обхватил мое лицо ладонями, но целовал так мучительно медленно, словно сам боялся разрушить какую-то границу. Наш первый настоящий и, вполне возможно, последний поцелуй. В нем много накопленной страсти, скрытого желания и страха безысходности. Возможно, поэтому он и был таким тягучим, сдерживаемым. И даже от него мои коленки затряслись — вот это оно, то самое, чего не возникало у меня ни к одному другому парню. Мы оба старались держать волнение под контролем, но оно вырывалось. Сережа сам оторвался от моих губ, уткнулся в шею, обжигая не своим дыханием. Пьяный голос что-то неразборчиво бормотал, но я не слушала, прижимая его к себе, обнимая крепче. Черт возьми, почему нельзя замереть в этом мгновении навсегда?