Я и мое чудовище - [14]
— Как это в Москве? — застыла я.
— Ну вот так. В Москве, знаешь, тоже люди живут. Он очень нас ждет. Сперва в гости, а потом и насовсем. Даже комнату для тебя ремонтирует.
Меня чуть не вывернуло наизнанку от страха. Мне не нужна никакая комната в Москве! Где она вообще откопала этого Олега?!
Пусть все вернется назад — раз! — и все по-старому. Я почувствовала, что если сейчас же не закричу, то паника сожжет меня изнутри за несколько секунд.
— Неправда! Папа сказал, что я буду жить здесь!
— А я тебе говорю, что мы будем жить с Олегом в Москве. Или ты заранее уверена, что такой вариант тебе не подходит? Я Пастернака не читал, но осуждаю, да? Олег добрый, ответственный, всего добился, знает четыре языка, много путешествует! И мальчики у него очень умные и отзывчивые, мечтают поскорее с тобой познакомиться.
— Нет, пожалуйста, я туда не поеду! Лучше оставь меня папе, и езжай к своему Олегу сама, и разговаривай там с ним хоть на десяти языках, и воспитывай его мальчиков, раз они так тебе нравятся!
— Хорошо, — холодно и спокойно ответила мама. Странно, что от ее ледяного дыхания не замерз кофе. — Скажи, пожалуйста, Наташе, чтобы вызвала «скорую». Уже невозможно терпеть.
— Теть Наташ, «скорую»! — крикнула я в коридор. Оттуда донеслось «Да-да, звоню!».
Захотелось убежать на улицу и промокнуть до нитки. Может, дождь остудит кипящую внутри обиду. Но слабая надежда заставила меня оглянуться: сейчас мама поймет, что неправа, и сама себе удивится! «Какой Олег?! От этой мигрени совершенно перестаешь соображать! Иди набери папу, куда это он подевался? И вещей его нигде нет! Какое странное утро — все наперекосяк!». Ну, давай же, мам!
Мама обратила ко мне уставшее, болезненное лицо, но все-таки нашла в себе силы, чтобы изобразить вселенское разочарование. «Я и представить не могла, что ты такая ужасная, неблагодарная, избалованная и упрямая девчонка! Не то, что прекрасные сыновья Олега!» — вот что она, наверное, подумала.
Это несправедливо, что я должна жертвовать всем ради ее счастья! Ей все равно, чего хочу я, она просто помешалась на этом Олеге. Хотя нет, не так — она видно считает, что делает абсолютно все, чтобы мне было хорошо.
— Получается, я никогда не увижусь с папой, — подытожила я. — И с Юлей. Пойду в новую школу, где никто не захочет со мной общаться, дети Олега будут меня унижать, а ты им даже ничего не сможешь сказать, потому что они дети самого Олега! И я буду там как бедная падчерица целый день полы мести и тарелки за ними убирать!
Мама закрыла глаза с немым требованием, чтобы я оставила ее в покое.
— Нет, ну а как? — напирала я, вскочив со стула. — Я что, не имею права спросить? А если мне там не понравится? То есть, конечно, мне там не понравится. Что тогда? Ты запрешь меня в комнате? Или я должна делать вид, что я их всех просто обожаю? Может, мне еще Олега папой называть? Ты-то, наверное, спишь и видишь, как я сразу в аэропорту побегу с ними обниматься и притворяться, что они мои родственники!
— Я рассчитываю, что ты хотя бы не будешь им хамить, — взъелась мама. — Проявишь хоть какое-то элементарное воспитание. Правда, судя по всему, на это надеяться не стоит. И раз уж ты думаешь только о себе, то в Москве у тебя намного больше перспектив — хорошие вузы, правильные знакомства. Олег там все знает, все тебе покажет, и на него можно положиться. Я даже не ожидала, что ты станешь поносить людей, которые к тебе со всей душой!
— А, то есть папа только и делает, что желает мне зла! Целый день сидит и гадает, как бы превратить мою жизнь в ад! Но знаешь что? Это ты все портишь! Ты со своим Олегом! Почему ты просто не можешь сама туда уехать, и не тащить меня за собой?
Я все кричала и кричала. Иногда мама просила меня остановиться, успокоиться и вообще взять себя в руки. Твердила, что я не знаю, о чем говорю. Но я ее не слушала. И она не желала услышать меня. Во рту пересохло, в горле першило, а я продолжала орать.
Я замолчала лишь когда в дверь настойчиво позвонили несколько раз, и Наташа пронеслась мимо кухни со словами: «Евгения Пална, это «скорая»!». Должно быть, Наташа ужасно обрадовалась, что мы, наконец, прекратим ругаться. Она-то думала, что нанимается в приличную семью.
Трагический, даже траурный вид, который мгновенно приняла мама, сразу навел врачей на мысль, что ее следует немедленно госпитализировать.
— Нет, нет, это просто мигрень, — героически возразила мама и добавила доверительно: — Меня сегодня дочь очень сильно расстроила.
— Ну что же ты! Нельзя так маму доводить! — высказался медбрат, наполняя шприц лекарством. Как будто его кто-то спрашивал.
— Трудный возраст, гормоны, — поддакнул врач. — Давайте перейдем туда, где вы сможете лечь.
— Простите, — неизвестно за что извинилась я перед ними. То ли за свой возраст, то ли за то, что якобы довела маму до мигрени. — Мам, я тогда на улицу…
Я уговаривала себя не плакать, и до боли терла глаза. Мне вспомнилась Карана, индейская девочка из книги «Остров голубых дельфинов». Бабушка читала мне ее в детстве, и я не переставала удивляться, что за восемнадцать лет, проведенных в одиночестве на скалистом острове, Карана не проронила ни единой слезинки. Даже когда вокруг ее хижины бродили голодные дикие собаки, даже когда она сражалась с огромным спрутом — она не плакала, а находила в себе мужество бороться дальше и верить в лучшее. Я должна хотя бы попытаться быть на нее похожей!
В тот день у Саши не было никаких предчувствий. Обычное утро. А потом прогремел взрыв.Больше она не может спускаться в метро и находиться в толпе.Страх набрасывается внезапно, душит, заставляет сердце биться на пределе. Приступ длится минуту, полчаса, час. Лекарства подавляют некоторые симптомы. А вот со страхом придется бороться самой. Или стоит все-таки рассказать кому-то о своих чувствах?Поездка в Калининград к бабушке – шанс вернуться к нормальной жизни, ведь там никто не знает о том, что случилось, и можно не бояться косых взглядов и неудобного молчания.Как освободиться от страха? Где найти точку опоры и силы жить дальше?..
Женя никогда не видела родного отца и мечтает о встрече. Особенно с тех пор, как мама нашла себе этого нелепого Славку. И вдруг выясняется, что у Жени есть единокровный старший брат. Она забывает обо всём: об учёбе, увлечениях и даже о лучшей по-друге. Она теперь сестра! Осталось связаться с папой, и тогда у Жени будет настоящая семья. Главное, чтобы мама ни о чём не узнала, а не то она быстро положит всем надеждам конец.Для среднего и старшего школьного возраста.
От Нового года – мандариновой поры – все ждут чудес. И Паша ждёт, но, кажется, за пределами детства нет ничего хорошего. Одни лишь разочарования. Возвращение после завершения командировки отца из восточной страны домой, в Россию, которую Паша почти не помнит и считает чужой. Школа, где все настроены против него. Родители, которые вдруг перестали его понимать. Новая жизнь, к которой так трудно привыкнуть и снова почувствовать себя счастливым. Как справиться со всем этим, найти свой путь и осуществить заветную мечту?
Когда ты живешь вдали от городской суеты, практически на краю света, у тебя один день похож на другой, а ход времени подчиняется поразительным и всё же непреложным законам: осень наступает не с первой вечерней прохладой, а с первыми яблочными пирожками, испечёнными тётей Руфиной. Все события словно расписаны заранее, и никак на них не повлиять – особенно если ты ещё совсем мала.Но жизнь Ксенчика отнюдь не скучна, приключения придумываются сами, и вымысел порой причудливо переплетается с реальностью: в домике над обрывом живёт бабушка-Великанша, соседка оказывается вовсе не доброй старушкой, а коварной Бурой медведицей, коза Лапушка же на самом деле – прекрасная девушка, только заколдованная.
В далеком средневековье, во времена Халифата, в затерянной в песках Сахары деревушке жила хромая девочка. И был у нее дар – предсказывать дождь. Местные боялись Аулию, замуж выйти ей было не суждено. Так бы и провела она всю жизнь, разговаривая с козами и скорпионами, если бы однажды не прискакал в селение всадник в обгоревшем бурнусе. Он был из другого мира, где женщины покрывают лицо, а дворцы доходят до неба. Любовь, поселившаяся в сердце Аулии, подарила ей мечту. В поисках ее Аулия отправляется в странствие, где ей грозят хищники, неволя и гибель.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мне нельзя без присмотра переходить грани реальности. И тем более я не должна тащить за собой в Между копа. Но всякое случается, понимаете? Привет. Я — Пэт. Точнее не совсем Пэт. Я — питомец. Ничего сложного: просто готовлю и стираю для жителей За пределами, которые захватили мой дом. Легкотня. Но вот недавно один из моих владельцев пропал. Он фейри, поэтому, вроде бы, переживать не о чем. Но если по улицам бродит что-то, способное похитить фейри, встречаться с этим я точно не хочу. Хорошо, что у меня есть ещё два владельца и друг-коп… Переведено специально для группы ˜”*°†Мир фэнтези†°*”˜ http://vk.com/club43447162.
Мама шестнадцатилетней Елизаветы наконец-то хочет устроить свою жизнь. И мужчина ей попался красивый, добрый, мужественный. Но все оказывается не так-то просто… Журнальный вариант.
Семнадцатилетняя Рема живет в жестоком королевстве, где запрещены путешествия между регионами, люди голодают, а не такой взгляд на человека может привести к смерти. Девятнадцатилетний Дармик — сын короля и командир армии. Он днями выполняет поручения отца, катается по острову и пытается сдерживать пыл народа. Когда случайная встреча сводит Рему и Дармика, между ними возникает связь, но отношения между ними строго запрещены. Брат Дармика, кронпринц, замечает интерес Дармика к Реме и хитрым политическим ходом шантажирует ее.
Георгий Иванович Чулков (1879–1939) — русский поэт, прозаик, литературный критик. Роман «Сережа Нестроев», 1914 г.«Сережу чрезмерно занимали всякого рода трудные темы — «проклятые вопросы»…»Электронная версия книги подготовлена журналом Фонарь. Источник текста: «Русская мысль» № 5–8, 1915 г.