Я, Хобо: Времена Смерти - [158]
"Хайк?"
"Не трогай, тебе говорят, нож! - повторяет Хайк. - Руку убери с ножа! Вот так. Привет, Марк!"
"Привет, Хайк, - отвечаю я, мне всё ясно, сделать ничего нельзя, жаль, только жаль, что я был убит не мушкетёром, а мертвецом. А голова моя у меня на плечах (шишка свидетельствует), и, значит, ничем от мертвеца я теперь не отличаюсь, а Хайка послали, вероятно, помочь мне перенести ужасную правду, поддержать меня в тяжёлую минуту. Не соображу только, хорошо это или плохо - что голова при мне. Может ли мертвец (согласен, ещё совсем свежий) сам себе отрезать голову? Сам себя похоронить? Бред - говорите вы? Перед смертью организм вбрасывает в мозг шоковую порцию адреналина, анестезируя его, не давая погибающему сойти от боли и страха с ума. Все мы умираем в здравом уме - под защитой своеобразного наркаута. Видимо, смысл в этом есть. То есть хочется верить, что смысл вообще хоть в чём-нибудь есть. Или был. Или будет.
Хорошая мина при плохой игре делается так.
"Ну, что, Хайк, я умер, что ли?" - спрашиваю я весело. Блю-э… бля бу… блюду стиль.
"Ты давно уже умер, Марк. Щ-11 тебя убила тогда, на пороге моей бутылочки".
"Я подозревал", - я стараюсь, чтобы прозвучало глубокомысленно, с оттенком небрежности.
"Ничего ты не подозревал, - говорит Хайк раздражённо. - Даром я, что ли, тогда с тобой возился? Подозревал он. Полсебя на тебя потратил, а Рину и Ксаву - целиком".
Значит, такое дело тут, реябта. Все вы спали, почти все вы - хоть раз в жизни видели сон. Выносимые иногда обо сне воспоминания вас, если вы человек серьёзный и положительный, заставляли испытывать примерное, немного ностальгическое недоумение. И - сожаление. Законы сна универсальны и дружественны чрезвычайно. Нет, кошмары есть, и вас едят, я не об этом, когда говорю о дружественности. С точки зрения бодрствующего, сны наполнены нелепостями и несуразностями, - но как же глубоко внутренне они обоснованы, и образом очевиднейшим! - когда вы спали. Вы летали - и удивляло вас, что ваши ночные шлёпанцы вам жмут, словно новые ботинки, - но в самом полёте-то ничего удивительного, летим, всё нормально, всё ясно, подумаешь; все летают.
Я совершенно понимал слова Хайка. Они меня не удивляли. И нож у меня в груди неудобен, но неудивителен. Я сижу, спиной чувствую клятый валун, которого здесь, на устеленном этаким туманцем десяти сантиметров от пСлу полЩ, набранном из мраморных плит, - нет. Неудивительно. Мраморный пол на ощупь под туманцем - мокрая холодная земля. Разумеется. Мраморный пол и туманец принадлежат неудивительному коридору, уходящему в точку. Коридор имеет профиль многократно увеличенной арки, оправляющей Хич-Хайка. Своды коридора остро смыкаются в чудовищной, зенитной вышине. Хич-Хай-кова арка не одинока. Их тысячи на протяжении коридора. Сам коридор и состоит из тысяч островерхих арок в тысячу ярусов. Совершенно неудобописуемо - но выглядит всё вполне устойчиво, удобно для зрения, мозгом переворачивается без труда и несбойно, - словом, коридор имел свои логику, историю и предназначение и не удивлял. Построено всё из мрамора. Чистый белый мрамор, немного больничный. Но нестерильный, живой, как огонь в фонаре обсли, только цвета не костёрного. Спим, словом, космачи. Туманчик на полу светится… но основной свет - от мрамора. Пахнет тоже мрамором. Откуда я знаю, как пахнет мрамор? Спим, космачи, спим: всё знаем.
"Осмотрелся", - утверждает Хич-Хайк.
"Осмотрелся. Пусть будет… Стало быть, ты меня тогда оживил", - утверждаю я в ответ.
"Воскресил, Марк. Вот точное слово".
"Так ты у меня, Хайк, типа бога?"
"Не богохульствуй, Марк. Бог - это очень серьёзное слово. Пореже с ним. Да и ни при чём оно тут. В нашей миссии Бог не участвует".
"ОК, Хайк, тебе видней. Тут ты серьёз, а я девственник. Теперь что - по этому коридору мне, и не бояться света?"
Хайк хмыкает.
"Извини, что тебя убили, Марк".
"Да ладно".
"Идиоты, что тебя послали, не знали, что ты старый хобо, с запахом. А мы тоже не сообразили! Привычка, видишь ли - что в хобо принимают грунты. Вообще мы думали, что с тобой только завтра встретимся. Ну, накладка. Извини, Марк. - Хайк пожимает плечами. - Все мы, по сути, земляне. Накладки у нас - образ жизни. Двигатели не заводятся, спички гаснут, прокладки текут, а музыканты - ублюдки… Что молчишь?"
"Слушаю тебя. Ума набираюсь. У меня это теперь хроническое".
"Вот как. Невопросно тебе?"
"Ты знаешь, Хайк, что я знаю, а чего не знаю. Да и спасибо за то воскрешение, раз так".
"Мы квиты по умолчанию, Марк, благодарность не принята. И ты очень удачно ко мне тогда попал - вторая тысяча лет ещё не истекла. Так что это я тебе должен".
"А! - говорю я. - Сокровища царей земных?"
"Ты не подозреваешь, Марк, насколько ирония всегда права".
"Так ты - "джинн", всё-таки?"
"Конечно. Но и бенганном я не притворялся. Я им стал, когда тебя воскресил. Я джинн, похожий на бенганна".
"ОК, - говорю я. - Но ты мне тогда ничего не должен. Я тебя спас - ты меня. Останемся друзьями".
"Но ведь ты же не нарочно умер?"
"А что, можно было подгадать?"
"Нет. Я о том и говорю. Ты не виноват, что умер. Виновата лотерея. Пять к одному и трём. Не забыл ещё? А твоя нестандартная реакция на Щ-11 - случайность в полной мере, над случайностью и боги не властны".
Сталкиллер из тех, кто не пасует перед трудностями. Он знает повадки живых и не боится мертвых. Он любит оставаться один, но в то же время не для виду ценит настоящий мужской коллектив. Он — ветеран войны, он — настоящий герой. Он — оперативник. Расследование обстоятельств жизни и смерти знаменитых охотников за хабаром заставляет Сталкиллера ввязаться в головокружительную и крайне опасную авантюру, где пригодятся все его умения и бесстрашие…
Смертельная загадочная ZONA возникла в астраханских степях, поглотив военный город и военный космодром. Она губит и возвращает жизни, совершает переворот в мировой политике и науке, и превращает юного контрактника Советской Армии в трекера-браконьера, путешественника между Луной и мезозоем, охотника на динозавров и на конкурентов из Палласовки, убийцу людей и спасителя человечества… к которому бывший юный контрактник и его новый народ – «бедованы» – относятся всё меньше и меньше… и относятся плохо.
Древний, разваливающийся на ходу корабль и его разношерстный экипаж неторопливо тащатся сквозь Вселенную, подгоняемые звездным ветром. Не корабль мечты, но и на нем можно отправиться на поиски новых миров и увлекательных приключений за край самых далеких галактик. Абсолютно ненаучная шкодливая фантастика)) Метки: приключения, космоопера, инопланетяне, космос, командная работа, путешествия, другие планеты, юмор, фантастика, экшн, повествование от первого лица, дружба.
Франсуа Баранже – многоликий художник: автор комиксов, иллюстратор книг (российский читатель знаком с его великолепными работами по повестям Говарда Лавкрафта «Зов Ктулху» и «Хребты Безумия»), дизайнер компьютерных игр. Он много работал для кинематографа как концептуалист («Принц Персии», «Гарри Поттер и Дары смерти», «Битва титанов», «Красавица и чудовище»). В 2013 году он написал научно-фантастический роман «Dominium Mundi», восторженно встреченный читателями и критикой. В 2017 году за ним последовал триллер «Эффект домино». 2202 год: на планете Земля после кровопролитной войны, охватившей все континенты, возникает Новая христианская империя.
Горелик Елена Имя твоё — человек. Финальный вариант для изданияЧто ждёт человека, которого похитил инопланетный автоматический зонд? Наверняка не курорт, а лаборатория. Что ждёт обычную земную девушку, бежавшую из этого плена? Приключения? Это уже как повезёт …или не повезёт. Но что ждёт её, умудрившуюся в компании таких же беглянок добраться до более-менее безопасной планеты? Неужели продолжение приключений? Героине и её инопланетным подругам по несчастью приходится на своей шкуре убедиться, что космические приключения — праздник жизни, а праздники имеют нехорошее свойство сменяться серыми буднями.
Это книга-игра. Единственное условие для нее: читалка должна поддерживать переходы по ссылкам внутри текста.Ты поспорил, что прилетишь «зайцем» на кубок по спейсболу, а оказался на заброшенном руднике, где террористы спрятали угнанный корабль с заложниками. Теперь ты — единственный шанс на спасение для всех пассажиров, но… Справишься ли ты? Уж слишком агрессивный мир вокруг, а ты — всего лишь студент космолетного училища с далекой окраины Галактики, а не боец императорского спецназа.
«... Ну эта... Ты не боись. Сядь, кому говорят. Мужик ты или гайка дырявая! Не убил я никого. И не ограбил. И не хакнул. Просто дал менту в рыло. Пару раз. Ну или чуть больше. Народ тут у нас горячий. Хочешь быть человеком – дай кому-нибудь в рыло. А меня только-только из восьмилетки выперли, работы нет, на отцовой амфибии извозом занимался... Кодла у нас была, девочки клевые, ребята тоже крутые... Короче, мент надо мной при людях измывался, не дал бы я ему в рыло, был бы как чмо опущенное. Ну дал. Точно, менты у нас – дерьмо. ...».