Я - хищная. Возвращение к истокам - [17]
Я помотала головой.
— Не хочу отдыхать! Хочу дождаться Эрика. Да и не смогу сейчас одна — с ума сойду.
— Ты не будешь одна, — пообещал Мирослав, шагнул ко мне и помог подняться. Уже у лестницы я обернулась к Дэну:
— Останешься?
На его усталом, задумчивом лице отразилась нерешительность. Но лишь на миг, потом он, видимо, вспомнил о своем статусе.
— Не могу, — слабо улыбнулся он и тоже встал. — Меня ждут. А ты отдыхай, набирайся сил. — Дэн тяжело вздохнул и взглянул на Мирослава. Не думаю, что они когда-нибудь помирятся. Ну хоть не устроили междуусобиц, пока охотники были в доме — и на том спасибо. — Это еще не конец.
Не знаю, кого имел в виду Дэн — охотников или Первых. С охотниками я хотя бы знала, как себя вести. Будут смерти, да. Возможно, немало. Но мы справимся, если объединимся. А Первые…
Где сейчас? И почему не пришли, ведь портал открылся в Липецке?
Лив из видения не казалась мне страшной. Маленькая, испуганная девочка с блестящими глазами и дрожащей рукой. В том видении было две вещи, внушающих ужас — Хаук и нож. Не знаю, какая из них пугала больше.
Мирослав помог мне подняться и уложил в кровать прямо в одежде. Подоткнул одеяло, как меленькой, и присел рядом.
— Ты — пророчица, и не должна решать за всех. У каждого из нас своя роль, ни к чему хорошему не приведет, если мы начнем примерять шкуры друг друга.
— Ты говоришь это как мой друг или как брат Дэна?
— Признаюсь, встретить сегодня Даниила, узнать, что вы знакомы — даже более, чем просто знакомы — было шоком. — Мирослав вздохнул и отвел взгляд. Посмотрел в окно — на разбушевавшуюся внезапно зиму, снежинками стучащую в стекло. Светало, и серый рассветный воздух смешался со снегом. Сумрак расползался по комнате отравляющим туманом, и лишь у изголовья кровати, где горели приглушенные бра, его не было — видно, боялся сунуться к свету. — Мне пришлось изгнать его, но забыть прошлое нельзя. Он мой брат. Гораздо позже, когда пришел охотник, Ева умоляла найти Даниила, ведь однажды он уже убил древнего. Да, Полина, Даниил убил древнего в двенадцать лет! Но я не смог переступить через гордость.
— Из-за поединка?
Голос мой был шелестящим и тихим, словно я боялась потревожить, спугнуть болезненную память, в которой копался вождь альва. У каждого из нас в прошлом живут демоны — страшные и не очень, причиняющие боль и припорошенные пеплом воспоминаний. Скелеты в шкафах.
— Он одолел меня, а убить не смог.
— Считаешь, это была слабость?
— Поединки почти всегда заканчиваются смертью или признанием поражения. У нас не было ни того, ни другого. Этот поединок сверг меня буквально. Альва перестали меня уважать, хотя я ни на секунду не прекратил заботиться о них. В итоге это погубило их, ведь они не послушали, когда я предлагал бежать из Твери. Посчитали, что стены дома спасут…
— И Мишель их убил, — подытожила я.
Мирослав кивнул. Тишина, воцарившаяся после этого, давила. От окна веяло сумрачным, волглым холодом. Давно погасший камин скалился темной пастью. Одеяло внезапно стало нестерпимо тяжелым, и я из-под него выбралась.
Тяжело говорить, придумать нужные слова, ведь слова не изменят прошлого. Не затрут образ дикого, злого мальчика, фактически убившего свое племя.
— Поединок принес смерть альва, — подтвердил мои мысли Мир. — Как думаешь, смогу я простить Даниила за это?
— Придется, — помимо воли вырвалось у меня. И образы в сознании заплясали цветными картинками. Испуганная Лив. Полутьма и сокрытый в ней человек. Светящиеся плети-щупальца Хаука. — Придется, потому что Первые близко — сегодня в гостиной у меня было видение. И если они правда придут нас убивать, сольвейги будут рядом. А значит, и Дэн. — Мирослав недоверчиво нахмурился, будто пытаясь различить на моем лице признаки лжи или лукавства. — Всем нам придется чем-то жертвовать, чтобы спастись. Гордость — не такая уж большая плата.
Наверное, Мирослав нашел бы, что мне ответить, но в комнату заглянула Даша и бросила:
— Они вернулись.
Мирослав дернулся, а я подскочила, как ошпаренная. Страх вернулся вместе с чувством вины, со стены на меня осуждающе смотрел картинный Эрик. В полумраке скулы его выделялись особенно отчетливо, а светлые, полупрозрачные глаза горели праведным гневом.
Портретный Эрик злился.
— Ты не виновата, ясно, — твердо сказал Мирослав, будто прочтя опасения на моем лице.
Ясно. Куда уж яснее? Только ясность не вернет Аллу…
И я почему-то задумалась, а чувствует ли Эрик что-нибудь, когда умирает кто-то из скади? Ведь ему достается кен умершего.
В коридоре суетились люди. Стекались мелкими ручейками к лестнице, спешили в гостиную, где уставшие и вымотанные тяжело дышали возвратившиеся воины.
Они были целы. Глеб, увлеченно хвастающийся защитницам удачной вылазкой, молчаливый Роб, уткнувшийся лицом в волосы жены, Альфред — как всегда спокойный и собранный. Блуждающая улыбка на отрешенном лице, мудрость во взгляде, желание уединиться где-нибудь с книгой. Игорь, успокаивающий лепечущую Риту. Кирилл, прислонившийся плечом к мраморной колонне и держащийся рукой за бок. Ранен? Устал? Отсюда и не поймешь, а ступать по лестнице было страшно — сразу привлеку внимание. Вот я и стояла, замерев в нерешительности, пытаясь оценить масштабы катастрофы.
В жизнь Полины врывается прошлое, сминая, разрушая, причиняя боль. Планируемое будущее рухнуло, как карточный домик, а на улицах поджидает убийца, способный отлично маскироваться под знакомых. Но на самом деле бояться нужно совсем не этого, а человека которого любишь всем сердцем. Но что если он единственный, кто знает правду о тебе, и единственный, от кого зависит твоя жизнь? .
Полина, влюбленная в жестокого тирана, убившего ее не рожденного ребенка, узнает, что она является пророчицей древнего племени хищных. Ей придется пройти массу испытаний, чтобы понять истинную сущность своей любви и своего предназначения.Все имена и названия улиц выдуманы. Любые совпадения считать случайными.
Быть мамой всегда тяжело. Дети так быстро растут, а с ними и проблемы. Вдвойне сложнее, когда наряду с этим в жизни кавардак: война, призраки прошлого, нераскрытые тайны, а любовь безнадежна и потеряна.Но ты и подумать не можешь, что настоящие неприятности подстерегают под собственной крышей. Предательство всегда внезапно, даже если его ждешь.Настало время открывать тайны и срывать маски. Иногда под ними скрывается такое, что лучше было не знать. А жизнь продается по дешевке. Во сколько ты оценишь свою?
Он пугающий, сильный, таинственный. И все, что ему нужно – ее дар.Ее прошлое – череда испытаний, после которых сложно остаться прежней. Враги не дремлют, и теперь ей предстоит лишиться главного – семьи.Они встретились на обломках прошлых жизней, исковерканных войной и предательствами. Совершенно чужие друг другу, объединенные общей целью. Его целью.Что принесет Полине эта встреча – радость или разочарование? Ведь в конце пути он покинет ее, но, даже зная это, она не перестает надеяться.Потому что каждый имеет право на счастье!
Нельзя жить прошлым, оно никогда не повторится. Нельзя жить будущим, оно еще не наступило. Иногда будущего лучше вообще не знать, Полина — пророчица и уяснила это твердо. Однако ясновидец Гектор считает, что имеет право влиять на будущее хищных. И то, что казалось незыблемым вчера, ломается под воздействием его разрушительного кена. В моменты отчаяния иногда на выручку приходят те, от кого ты совершенно не ждешь помощи. У подножья тибетских гор Полина откроет в себе новый дар, а давно погасшее чувство вспыхнет вновь.
Как стать гением и создавать шедевры? Легко, если встретить двух муз, поцелуй которых дарует талант и жажду творить. Именно это и произошло с главной героиней Лизой, приехавшей в Берлин спасаться от осенней хандры и жизненных неурядиц. Едва обретя себя и любимое дело, она попадается в ловушку легких денег, попытка выбраться из которой чуть не стоит ей жизни. Но когда твои друзья – волшебники, у зла нет ни малейшего шанса на победу. Книга содержит нецензурную брань.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Абстрактно-сюрреалистическая поэзия. Поиск и отражение образов. Голые эмоции. Содержит нецензурную брань.
Как много мы забываем в череде дней, все эмоции просто затираются и становятся тусклыми. Великое искусство — помнить всё самое лучшее в своей жизни и отпускать печальное. Именно о моих воспоминаниях этот сборник. Лично я могу восстановить по нему линию жизни. Предлагаю Вам окунуться в мой мир ненадолго и взглянуть по сторонам моими глазами.