Я — «Голос» - [7]
И все это среди островерхих башенок, у старинных лотков, средневековых амбаров с подъемными механизмами. Рынок буквально кишел людьми: горожанами, приезжими гуралями, офицерами и солдатами вермахта. И в этой толчее, в шуме и гаме, в многоголосом разноязычии что только не мерещилось мне: налет советской авиации на Краков, акция польских патриотов, суматоха, пьяная свалка. И я тянул время, замедлял шаги, чувствуя затылком неторопливые взгляды, дыхание своих телохранителей.
Нет, дела уж не так плохи. Выше голову, Михайлов. Тут можно попытаться.
…Тандета только непосвященному глазу казалась хаотической. Огромный улей делился на соты: обувные и зажигалочные, дамской одежды и мужской, соты валютные, где, словно в руках фокусников, мелькали марки, доллары, фунты.
А вот и наша улочка. Достаю свою «Омегу». Ходим с провожатыми, будто привязанные друг к другу: никак не оторваться. Под конец дня подошел ко мне какой-то мужчина. Потоптался, спросил (я даже вздрогнул от звуков родной речи):
— Эвакуированный?
— Да.
— Откуда, земляче?
Вопросы напоминали пароль, и мои телохранители насторожились. Хотелось крикнуть: «Сгинь, исчезни! Ведь это я, я тебя выдумал!»
У меня все внутри заныло. А что, если наш человек, что, если поймается на мнимой подсадной утке? Но часы торговать земляк не стал. Отошел. И снова — никакой возможности бежать.
ПОБЕГ
Честно говоря, я уже начал терять веру. В моем распоряжении оставался один день. Я понял, что допустил серьезную ошибку, ограничивая таким коротким сроком время мнимой встречи. Гестаповцы нервничают, начинают подозревать, что все это игра. Третью ночь в Монтелюпихе спал плохо. Все думал, как быть. Может, сознаться, что для встречи намечены резервные числа, на случай, если резидент не сможет явиться вовремя?
Не выйдет. Следователь не глуп и вряд ли станет глотать подобную наживку. Он из тех, кто мягко стелет, да жестко спать. Догадается, что его водят за нос, и — прощай, последний шанс.
Последний шанс…
Что бы ни случилось — в тюрьму не возвращаться. Лучше погибнуть на людях, от эсэсовской пули, нежели под пытками. Так я решил и к следователю вошел совсем спокойный. На этот раз он не улыбался, не шутил:
— Что-то ты, приятель, подводишь друзей. Завтра мы с тобой не так поговорим.
Я сказал, что при таких телохранителях работать нельзя. Ребенку и то видать, что это за люди. Какой же дурак пойдет на встречу. Господин следователь, видно, считает советских разведчиков круглыми идиотами.
Следователь рассмеялся:
— Да ты, приятель, не так прост. Поезжай. Будут тебе условия.
…Они по-прежнему шли следом, но пять-шесть метров я отвоевал. Тик-так, тик-так, тик-так… — отсчитывала «Омега» последние минуты. Бежать? Сейчас? Нельзя. Кругом люди. Перестреляют. И улочка перекрыта гестаповцами. Ждать, ждать — еще не истекло время.
Вдруг выстрел, другой, третий. Что-то там происходило в центре площади, в самом сердце Тандеты. Партизаны? Подпольщики? Ничего нельзя было понять в диком вое, криках, в топоте сотен ног. Толпа прорвалась и на нашу улочку. Меня тоже понесло. Я почувствовал: пришло мое время. Теперь или никогда. Мелькнуло растерянное лицо одного из телохранителей. На какой-то миг наши глаза встретились. Работая локтями, плечом, он рванулся ко мне. Но я уже принял решение: нет, живым не сдамся. Нырнул в толпу. Схватил чью-то широкополую шляпу, нахлобучил ее по самые глаза. Рискуя быть затоптанным, бросился в соседний переулок. Оглянулся — телохранителей не видно. Пошел дальше шагом, неторопливой деловой походкой. Проходными дворами, проулками к Висле.
В сумерках оказался у высокой каменной ограды. За оградой смутно белели строения, кресты, купола. Из калитки вышла женщина в черном платье, в высоком белом накрахмаленном воротнике. Калитка захлопнулась. Женский монастырь. Вряд ли гестаповцы станут меня здесь искать. Дождался темноты. Перемахнул через ограду и оказался в густых зарослях сирени. Прикорнул у куста и уснул как убитый. Проснулся сразу, словно от толчка. Серело небо. Гасли звезды. Неужели свободен? Спокойно, не кажи «гоп», пока не перескочишь. Теперь надо действовать очень осторожно, рассудительно, не спеша. Твои отпечатки пальцев, фото анфас и профиль, документы — в руках гестапо. Ты не знаешь, что с Грозой, Грушей. Значит, Краков, краковская явка для тебя не существуют. Уходить через Кашув — Беляны в Рыбне.
Без происшествий выбрался на дорогу. До Кашува доехал на попутной повозке. Хозяин ее, пожилой крестьянин, ни о чем не расспрашивал, от денег отказался. Из рассказа я понял: в Кашуве староста — пес, без его разрешения на ночлег могут и не пустить. Решил не рисковать. Обойдемся как-нибудь. Запахи свежескошенной травы привели меня на луг. Зарылся в сено. Оно пахло винными яблоками, медом, землей, детством, и я, засыпая, подумал: жизнь — преотличная штука.
На рассвете оставил свой «номер-люкс» и зашагал к Рыбне на условленную явку. Явочную квартиру для нашей группы готовила Комар, радистка из группы «Львов». Накануне вылета нам сообщили фамилию, адрес. Хозяин явки, судя по донесениям Комара, человек надежный, проверенный, секретарь местной партийной ячейки. На дом № 448 я наткнулся неожиданно на верхней улице. Сказать по правде, мне просто повезло. Найти дом в Рыбне по номеру не так-то легко. Но, повторяю, обошлось без нежелательных расспросов. Ворота небольшой усадьбы были широко раскрыты. Во дворе я увидел пожилого крестьянина в жилетке, в капелюхе с черной лентой. Потягивая трубку, он смотрел на меня выжидающе, спокойно. Не без волнения я произнес пароль:
Советский блокбастер «Майор Вихрь» впервые рассказал о том, как весной 1945 года наша военная разведка предотвратила уничтожение немцами старинного польского города Кракова. Образы героев картины — собирательные, а ряд событий и трагический финал — вымышленные. В основе сюжета — подлинная история боевой деятельности разведывательной группы «Голос» и ее командира — бывшего директора сельской школы Евгения Березняка.Спасение Кракова — не единственный подвиг, который совершил реальный «майор Вихрь». За 150 дней нахождения в тылу противника группе «Голос» удалось полностью разведать Краковский укрепрайон, собрать и передать в штаб 1-го Украинского фронта достоверную информацию о дислокации нацистских армий, корпусов и дивизий, воздушных эскадрилий.
Е. С. Березняк — бывший военный разведчик — рассказывает в документальной повести о деятельности советской разведгруппы «Голос» в тылу немецко-фашистских войск. Отступая, гитлеровцы пытались стереть с лица земли жемчужину польской культуры — древний Краков. О том, как был спасен город, как совместно с польскими патриотами советские разведчики добыли схему минирования Кракова, читатель узнает из этой книги.
Новую книгу «Рига известная и неизвестная» я писал вместе с читателями – рижанами, москвичами, англичанами. Вера Войцеховская, живущая ныне в Англии, рассказала о своем прапрадедушке, крупном царском чиновнике Николае Качалове, благодаря которому Александр Второй выделил Риге миллионы на развитие порта, дочь священника Лариса Шенрок – о храме в Дзинтари, настоятелем которого был ее отец, а московский архитектор Марина подарила уникальные открытки, позволяющие по-новому увидеть известные здания.Узнаете вы о рано ушедшем архитекторе Тизенгаузене – построившем в Межапарке около 50 зданий, о том, чем был знаменит давным-давно Рижский зоосад, которому в 2012-м исполняется сто лет.Никогда прежде я не писал о немецкой оккупации.
В книге известного публициста и журналиста В. Чередниченко рассказывается о повседневной деятельности лидера Партии регионов Виктора Януковича, который прошел путь от председателя Донецкой облгосадминистрации до главы государства. Автор показывает, как Виктор Федорович вместе с соратниками решает вопросы, во многом определяющие развитие экономики страны, будущее ее граждан; освещает проблемы, которые обсуждаются во время встреч Президента Украины с лидерами ведущих стран мира – России, США, Германии, Китая.
На всех фотографиях он выглядит всегда одинаково: гладко причесанный, в пенсне, с небольшой щеткой усиков и застывшей в уголках тонких губ презрительной улыбкой – похожий скорее на школьного учителя, нежели на палача. На протяжении всей своей жизни он демонстрировал поразительную изворотливость и дипломатическое коварство, которые позволяли делать ему карьеру. Его возвышение в Третьем рейхе не было стечением случайных обстоятельств. Гиммлер осознанно стремился стать «великим инквизитором». В данной книге речь пойдет отнюдь не о том, какие преступления совершил Гиммлер.
В этой книге нет вымысла. Все в ней основано на подлинных фактах и событиях. Рассказывая о своей жизни и своем окружении, я, естественно, описывала все так, как оно мне запомнилось и запечатлелось в моем сознании, не стремясь рассказать обо всем – это было бы невозможно, да и ненужно. Что касается объективных условий существования, отразившихся в этой книге, то каждый читатель сможет, наверно, мысленно дополнить мое скупое повествование своим собственным жизненным опытом и знанием исторических фактов.Второе издание.
Очерк этот писался в 1970-е годы, когда было еще очень мало материалов о жизни и творчестве матери Марии. В моем распоряжении было два сборника ее стихов, подаренные мне А. В. Ведерниковым (Мать Мария. Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк. – Париж, 1947; Мать Мария. Стихи. – Париж, 1949). Журналы «Путь» и «Новый град» доставал о. Александр Мень.Я старалась проследить путь м. Марии через ее стихи и статьи. Много цитировала, может быть, сверх меры, потому что хотела дать читателю услышать как можно более живой голос м.
«История» Г. А. Калиняка – настоящая энциклопедия жизни простого советского человека. Записки рабочего ленинградского завода «Электросила» охватывают почти все время существования СССР: от Гражданской войны до горбачевской перестройки.Судьба Георгия Александровича Калиняка сложилась очень непросто: с юности она бросала его из конца в конец взбаламученной революцией державы; он голодал, бродяжничал, работал на нэпмана, пока, наконец, не занял достойное место в рядах рабочего класса завода, которому оставался верен всю жизнь.В рядах сначала 3-й дивизии народного ополчения, а затем 63-й гвардейской стрелковой дивизии он прошел войну почти с самого первого и до последнего ее дня: пережил блокаду, сражался на Невском пятачке, был четырежды ранен.Мемуары Г.
Документальная повесть рассказывает о комсомолке Паше Савельевой, участнице подпольной группы в Луцке. Вместе с товарищами по борьбе она выкрала у немцев образец секретного химического оружия, который затем был переправлен в Москву.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В центре Москвы убит выстрелом из пистолета и ограблен бухгалтер одной из московских столовых. Преступникам, похитившим крупную сумму денег, удалось скрыться. Сотрудники Уголовного розыска приступают к расследованию...