Я другая - [40]
— Прикинула. Абсолютно голый, говоришь? И поживиться нечем.
Элен много слышала историй про эту больницу: если туда привезли человека в бессознательном состоянии — допустим, после аварии, — то все, что было в его карманах, будь то деньги, телефон или плеер, пропадает без следа. А когда пострадавший приходит в себя и требует объяснений, ему сообщают с невинным видом: вас, мол-де, привезли уже такого, с вывернутыми карманами.
— Да, нечем, — подхватила Алена, не расслышав иронии в голосе Элен. — Кстати, видишь телефон? — Она по-детски похвасталась своим мобильником. — С камерой, со всеми делами. Это маманя у одного мужика нашла, который с третьего этажа упал.
— Уп! — Элен чуть сигарету не перекусила.
— Этот мужик знаешь куда его засунул? — Алена хихикнула. — В трусы. Понял, что его в больницу везут, и засунул. А потом отрубился… Вот козел! Думал, там его никто не найдет. Я этот телефон потом водкой отмывала.
— И ты носишь этот телефон, зная, что он ворованный? — поинтересовалась Элен.
Конечно, сама хороша. Элен вспомнила цифровую камеру, «отжатую» у Патрикеевой. Но это была заслуженная месть, победа в войне. А обшаривать потерявшего сознание человека — это невыразимая подлость. Такая, за которую надо голым задом на сковороду сажать.
— Ну да. А что такого?
— За карму не беспокоишься?
— За что? — незнакомое слово заставило Алену наморщить лобик.
— Ну, ты не думала, что это нехорошо — воровать?
— А платить двенадцать тысяч в месяц — это хорошо? — с непонятно откуда взявшимся ожесточением воскликнула Алена. — Платили бы они нормально, никто бы ничего не тырил.
«Неплохая отмазка, — подумала Элен. — Мало зарабатываем, потому и воруем. Оправдание для слабых».
— Но этот мужик разве виноват, что твоей матери мало платят?
— Тебе прямо так его жалко?
— Да, жалко! Вот был у него телефон, а теперь нет.
— Он себе другой купит, — махнула рукой Алена.
— А если бы тебя так привезли в больницу без сознания и обобрали?
— Ну что ж, бывают в жизни огорчения. Да чего ты так трясешься, я не понимаю? Ну, допустим, маманя не взяла бы у него телефон. Так взял бы кто-то другой: санитары, там, или охранники.
Новый папа Элен однажды жаловался при ней на работников, которых называл «валенками»: «У этих «валенков» такая психология: что можно украсть — то НАДО украсть. И потом никаких угрызений совести, как будто так и надо. Люди до сих пор в девяностых годах живут». Или вот еще из высказываний маминого мужа: «Наличие алкоголя для «валенка» уже является поводом выпить». А однажды он вообще заявил: «Был бы я писателем — написал бы научный труд о том, что «валенок» является промежуточным звеном между обезьяной и человеком». В итоге он их всех уволил и нанял приезжих из Средней Азии.
— Короче, так, — сказала репетиторша наконец. — Завтра я тебе принесу учебник за шестой класс. Надо все начинать с азов. Будешь у меня писать упражнения для шестого класса. Надо будет — и пропись тебе куплю.
— Может, не надо?
— Ты аттестат хочешь или нет?
— Хочу. Меня без аттестата никуда не возьмут.
— А куда ты хочешь?
— Ну, там, в училище какое-нибудь… Я не знаю пока…
— Вот и отлично.
Теперь пора потихоньку выяснять, какие у Алены планы насчет аборта и всего такого.
— Ты сегодня никуда не собираешься?
— Нет, а что?
— Так. Хотела у тебя еще немножко посидеть. Домой тащиться не хочу.
— Давай, оставайся, — легко согласилась Алена. Элен чувствовала, что по-настоящему заинтересовала эту девчонку из низов. Все-таки для Алены она — маленькая форточка в чистенький мир обеспеченных людей, в мир, о котором Алена мечтает — конечно, в меру собственной ограниченности. — А то я сегодня одна весь вечер. Я сегодня гулять не пойду, неохота. Может, чайку?
— Давай чайку.
За чаем Алена спросила, есть ли у Элен братья или сестры.
— Две сестры. — Репетиторша рассказала Алене о том, как ловко устроилась в жизни Оксана, зная, что эта история очень понравится девятикласснице. И впрямь, та слушала, затаив дыхание. И сказала благоговейно:
— Везет же!
Элен презрительно усмехнулась, отвернувшись, чтобы Алена не заметила.
— А у меня есть брат Серега, — призналась Алена. — И зачем-то добавила: — Его в прошлом году судили.
— За что?
— За вымогательство.
— Рэкетом, значит, занимается?
— Да нет, просто так получилось. Дал одному пацану денег в долг — а он не отдал вовремя. Братуха с ним серьезно поговорил, а этот гад на него заяву в ментовку написал. В суде долго разбирались, в итоге дали год условно.
— А что значит «серьезно поговорил»?
— А ты как думаешь?
«М-да», — подумала Элен и сказала:
— А твой брат не догадался с этого парня расписку взять? Или дать ему эти деньги в долг при свидетелях? И бить бы никого не пришлось.
— Надо было… — сквозь зубы согласилась Алена. — Серега ведь думал, что этот парень — друг его, порядочный, а он гнидой оказался. На зоне таких головой в парашу окунают.
Следующий вопрос Алены был таким:
— А у тебя есть друг?
— У меня нет друзей, — спокойно ответила Элен.
— В смысле у тебя есть пацан?
— Нет.
— У меня тоже…
— А был? — тут же спросила Элен, решив, что пора брать быка за рога.
— Был… Вася. — Алена замолчала. Ей стало очень грустно.
Город Нефтехимик, в котором происходит действие повести молодого автора Андрея Кузечкина, – собирательный образ всех российских провинциальных городков. После череды трагических событий главный герой – солист рок-группы Роман Менделеев проявляет гражданскую позицию и получает возможность сохранить себя для лучшей жизни.Книга входит в молодежную серию номинантов литературной премии «Дебют».
Повесть «Все десять пальцев» входит в авторский сборник А. Кузечкина - «Менделеев-рок».
Андрей Кузечкин родился в 1982 году. Прозаик, автор книг «Менделеев-рок» и «Все десять пальцев». Публиковался в журналах «Октябрь», «Урал». Живет в Нижнем Новгороде.Опубликовано в журнале «Урал», № 1–2 за 2011 г.http://uraljournal.ru/work-2011-1-149http://uraljournal.ru/work-2011-2-135.
Где-то за городом стоит заброшенная база отдыха. Но покинута она только по документам – на самом деле там кипит странная, непонятная на первый взгляд жизнь, которую отделяют от обычного мира стеклянные стены. Четверо студентов получают приглашение принять участие в квесте, имитирующем жизнь в секте. Но, начав Игру, они начинают подозревать, что это не постановка… Как разбить прозрачную преграду и прорваться к реальности?
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.