Я другая - [36]
Никто больше не смеялся и не разговаривал.
Элен убрала пистолет в сумочку, схватила со стола чей-то стакан с выпивкой, молодецки отхлебнула, потом зажгла сигарету и уселась за стол рядом с Петром и Майей. Эх, жалко, Илюха не видел!
Первым пришел в себя Паша.
— Так, с дартсом не получилось, — бодро произнес он как ни в чем не бывало. — Давайте в города на раздевание!
— Лучше танцевать! — предложил кто-то. Никто больше не смотрел на Элен, кроме Петра и Майи (все поняли негласный приказ Президента: вести себя так, словно ничего не случилось).
— Классно ты их огорошила, — прошептал Петр. — Слушай, у тебя с Илюхой все серьезно?
— Спроси у него, — ответила Элен.
В тот вечер ни Паша, ни Л.Д. ее больше не трогали. А Элен больше не пила спиртного. Она знала, что в эту ночь что-то случится. Особенно пристально наблюдала она за Ирой и Павлом.
Вот они сидят вместе, голова Первой Леди лежит на плече Президента. Вот Павел, Л.Д., Ира и еще кое-кто из приближенных вышли покурить в вестибюль столовой, когда веселье уже приутихло и народ стал потихоньку покидать помещение — мелкими группами по двое.
Вот Л.Д. и остальные возвращаются в обеденный зал. Президента и Первой Леди нет. Пора выскользать из столовой. Цифровая камера уже приведена в боевое положение.
Вот и августейшая чета — два высоких силуэта. Куда это они? Конечно же, в сторону домиков! Собираются устроить маленький секс-сейшн. Это непременно нужно запечатлеть. Для потомства, скажем так.
«Илюша, если я хоть чем-то смогу отомстить им, я это сделаю», — мысленно поклялась Элен.
Они исчезают в бунгало, где живет Ира. В ее комнате вспыхивает свет.
Теперь осталось только подкрасться к окошку, высунуть камеру и молиться, чтобы не заметили.
Павел и Ира разговаривали совсем не как влюбленные: не шепотом, а в полный голос. Слышно было не очень хорошо, но разборчиво.
Долгое время Павел и Ира сидели в разных концах комнаты с видом смертельно уставших людей. Павел — в кресле, Ира — на кровати. Они были хорошо видны сквозь полупрозрачную занавеску.
— Эта Ленка такая чума, — ни с того ни с сего сказал Президент, откинув голову так далеко назад, словно ее наполовину отсекли.
— Да… — как-то безразлично согласилась Первая Леди и так же невозмутимо поинтересовалась: — Ты ее хочешь?
Павел засмеялся:
— Вот еще! Не мой формат. Типа твоего Илюхи.
— Не смей так говорить: «твой Илюха», — голос Иры стал злым. — Он такой же мой, как и твой.
— Зачем же ты с ним путалась?
— Не твое дело! — теперь она была готова заплакать. — Мне так все надоело!
— Мужика тебе надо приличного! — заключил отставной моряк.
Ира рассмеялась. Очень невесело.
Снова тишина минут на пять. Павел встал, стал как-то бесцельно ходить по комнате и мять в руках свой берет, бросая взгляды в разные стороны. Пару раз глянул в сторону окна, но, видно, не заметил камеры за занавеской на темной улице.
— Давай прекратим это, — сказал он вдруг.
Ира недоуменно хмыкнула, не поднимая головы.
— Давай прекратим этот цирк. — Парень был настойчив.
— Что так?
— Не знаю… — Павел бросил берет на стол. — Достало все.
— Паша! — Ира вскочила и подскочила к нему. — Ты… ты не можешь так поступить со мной!
Он впился глазами в ее глаза.
— Я могу удвоить, — сказала она.
— Мне не надо твоих денег.
— А чего тебе надо?
Павел молча притянул ее к себе и поцеловал. Ира не сопротивлялась, но как только рука Президента скользнула к ней в вырез, вырвалась и отскочила:
— Прекрати! Мы так не договаривались!
— Ира, пойми меня. Я же мужчина.
— Так найди себе женщину, спи с кем хочешь, для тебя ведь это не проблема! Только чтобы никто не знал. А меня не трогай!
По лицу Павла было видно, как больно ему от этих слов.
— Ты прав, — сухо сказала Ира. — Давай прекратим это. Сколько я тебе должна?
— Нисколько. Я с девчонок денег не беру.
— Возьми, — спокойно приказала Ира. — Иначе я всем расскажу, что ты был у меня на правах эскорта. Заработал — возьми. Я люблю, чтобы все было честно.
Она достала из своей сумочки кошелек и отсчитала несколько тысячных купюр.
— Хватит? — спросила она.
Павел взял деньги с очень мрачным выражением лица. Спросил:
— Тебе, наверное, тяжело сейчас?
— Какая тебе на фиг разница? Хочешь поиграть в психотерапевта?
— Ириш, правда… Я не понимаю, почему этот упырь Илья тебя отшил. Мне кажется, ни один нормальный мужчина от тебя бы не отказался…
— Нормальный… — Она горько усмехнулась. — Нормальный бы не отказался.
— Это я виноват. Ведь я же знал, что он тебе нравится. Такой весь из себя загадочный, не от мира сего, как ты любишь. Я же тебе посоветовал сделать первый шаг. А то некоторые парни сами не понимают своего счастья. Думал, у вас все будет хорошо, а получилось только хуже.
— Да, — подтвердила Ира. — Лучше бы я вообще ничего этого не начинала.
— Представляю, что ты сейчас чувствуешь. Когда он с этой малолеткой, которая выдает себя за студентку…
— Между ними ничего нет. Могу поспорить на что угодно.
— Почему? — Президент был изумлен.
Ира помолчала, набираясь сил. Посмотрела в сторону. Потом — прямо в глаза Павлу и воскликнула:
— Да потому что он гей! Педераст! Гомик! Голубой!
Президент даже засмеялся:
— Да ну?
Город Нефтехимик, в котором происходит действие повести молодого автора Андрея Кузечкина, – собирательный образ всех российских провинциальных городков. После череды трагических событий главный герой – солист рок-группы Роман Менделеев проявляет гражданскую позицию и получает возможность сохранить себя для лучшей жизни.Книга входит в молодежную серию номинантов литературной премии «Дебют».
Повесть «Все десять пальцев» входит в авторский сборник А. Кузечкина - «Менделеев-рок».
Андрей Кузечкин родился в 1982 году. Прозаик, автор книг «Менделеев-рок» и «Все десять пальцев». Публиковался в журналах «Октябрь», «Урал». Живет в Нижнем Новгороде.Опубликовано в журнале «Урал», № 1–2 за 2011 г.http://uraljournal.ru/work-2011-1-149http://uraljournal.ru/work-2011-2-135.
Где-то за городом стоит заброшенная база отдыха. Но покинута она только по документам – на самом деле там кипит странная, непонятная на первый взгляд жизнь, которую отделяют от обычного мира стеклянные стены. Четверо студентов получают приглашение принять участие в квесте, имитирующем жизнь в секте. Но, начав Игру, они начинают подозревать, что это не постановка… Как разбить прозрачную преграду и прорваться к реальности?
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.