Я другая - [16]

Все, кроме Элен, засмеялись.

Потом Юлю и Элен усадили обедать. В столовой горели лампы, стилизованные под старинные подсвечники, рисунок на обоях имитировал каменную кладку, мебель была неповоротливой, монументальной. Словом, обстановка изображала средневековый замок.

Блондиночка говорила больше всех, но при этом быстрее всех ела. А когда Виктор сообщил, что в комнате для гостей стоят домашний кинотеатр и шкаф, битком набитый лицензионными дисками Blue-ray, Юля так и взвилась: покажите да покажите!

Виктор увел Юлю наверх. Оксана придвинулась к сестре, мрачно ковырявшейся вилкой в жарком.

— Ну, цыпленок, рассказывай, что у тебя нового? — спросила она со знакомым сюсюканьем в голосе.

— Ничего.

— Ты совсем ничего не кушаешь! Тебе не нравится?

— Нравится.

— Тогда что не так?

— Все нормально!

Оксана перестала улыбаться и произнесла строго:

— Елена, я должна с тобой серьезно поговорить.

Вот оно! Элен так и сжалась. Вот к чему все шло! Вот для чего понадобилась эта глупая поездка в дом к Оксане! Совсем не из-за мнимой вечеринки!

Дело с видео, проданным Вове Лебедину, вскрылось. Это ясно как день. Что же теперь будет? Оксана такая чистенькая и культурненькая, она ни за что не станет выяснять дело скандалом. Просто скажет: ты достаточно взрослая, чтобы отвечать за свои поступки по закону. Защита чести и достоинства — достаточный повод для уголовного дела и судебного процесса! А что, Элен так бы и поступила на ее месте.

Оксана молчала, глядя в глаза Элен с укором.

Интересно, как все это выглядело? Должно быть, Вова увлекся и показал ролик кому-нибудь не тому. Допустим, девчонке какой-нибудь. Она донесла Оксане Федоровне, и — началось! А может, флешку обнаружили родители Вовы да прямиком Оксане и отнесли? А может, Мортибус подсуетился?

Эх, подумала Элен, жаль, я не видела выражения лица этой куклы, когда она включила видео! И поняла, что оно, скорее всего, уже гуляет по гимназии и все мальчишки старше двенадцати уже обкончались, глядя на то, как она кувыркается со своим муженьком… Эх, тем больнее будет расплата. Ну ладно, ради правого дела можно и пострадать!

— Лена, я хочу знать, что происходит.

— Что?

— С тех пор как ты вышла из машины, у тебя такое лицо, как будто болят зубы. Все сразу. Витя говорит, ты молчала всю дорогу. А теперь ты сидишь с таким видом, будто тебя сейчас будут пытать, ничего не кушаешь да еще говоришь, что все нормально! Кого ты пытаешься обмануть?

«Кажется, пронесло», — сообразила Элен.

— Я хочу знать, что не так. Ты плохо себя чувствуешь?

— Оксан, у меня все хорошо. Просто нет настроения. Может у человека просто не быть настроения?

— Лена, ты не хочешь быть со мной откровенной. Я это и раньше замечала. Почему ты мне не доверяешь?

От таких вопросов Элен обычно легко отделывалась, достаточно было буркнуть: «Да все нормально» — и побыстрее свалить. Но сейчас она не удержалась и сказала:

— Оксаночка, а назови мне хоть одну причину, почему я должна тебе доверять! Ты что, моя совесть?

— Я твоя сестра, — как-то неуверенно сказала Оксана.

— И что? Я-то в этом не виновата! Слушай, Оксаночка, ты замечательная сестра, заботливая, добрая, у тебя и муж хороший, и ноги длинные, и вообще ты королева красоты и все такое. Но я-то здесь при чем? Что тебе от меня-то нужно?

— Я всегда хотела, чтобы мы были друзьями.

— С какой радости? У тебя что, друзей мало?

Лицо Оксаны стало жалобным. Но не как у девочки, которая сейчас зарыдает из-за лопнувшего воздушного шарика, а так… слегка. Наверняка мужчины, увидев такое на лице Оксаны, готовы были бросить к ее ногам все свое имущество, лишь бы сделать ее счастливой!

— Лена, мне больно смотреть, как мы с тобой с каждым годом отдаляемся друг от друга!

— А мне — нет, — честно ответила Элен.

— Мне иногда кажется, что ты совсем меня не любишь!

Черт, она, кажется, сейчас и впрямь зарыдает! Этого еще не хватало! Потом проблем не оберешься. Мамаша затюкает: что там у вас сестрой? Вы, мол, должны помириться! И не отстанет. Лучше прямо сейчас все замять.

— Люблю, Оксаночка, люблю. — Элен даже сделала вид, что улыбается. — Слушай, у меня сейчас неважнецкий жизненный период. Переходный возраст и всякая такая ботва.

— Понимаю, понимаю… — Взгляд Оксаны из жалобного стал сочувствующим. — У тебя, кажется, не очень хорошие отношения с одноклассниками?

— Да нет. Я их не трогаю, они меня — тоже.

— В твои годы я дружила со всем классом!

— Не все же такие дружелюбные, как ты!

«И не у всех такие сиськи», — мысленно добавила Элен. Как ни странно, Оксана прочла ее мысль и со смехом произнесла:

— Ты думаешь, цыпленок, дело только в моей внешности? Я много встречала таких: и лицо, и фигурка — хоть сейчас на обложку «Плейбоя», а с людьми отношения не клеятся! И наоборот: толстенькая, низенькая, а друзей хоть соли и в банки закладывай! А уж от мужиков лопатой отбивается. За примером далеко ходить не надо: возьми хоть нашу маму…

— Но это же не значит, что я должна быть такой же, как она! Может, мне этого просто не нужно? Хочу одна побыть.

— Смотри, останешься одна на всю жизнь!

— И ладно.

— Лена, ты понимаешь, что это говорит не взрослая девушка, а глупый подросток? Пора становиться серьезной, цыпленок!