Я дрался с бандеровцами - [21]

В целом же все три года, что я там прослужил, были наполнены постоянными тревогами и выездами на прочесы местности и окружения бандформирований. За все время я ни разу нормально не ночевал. То свободный поиск, то задержания. Однажды ночью нас внезапно решили направить в секрет, мы свободным строем идем по дороге. И вдруг слышим, тогда было очень грязно и сыро, как раздаются шаги. Быстренько попрятались в кювет у дороги, приготовились к поражению противника. Смотрим, а в лунном свете хорошо видно, идет человек, а за ним тянется веревка. Нам уже все понятно, так обычно бандеровцы вели тех, кого вязали в деревнях. И точно: за человеком протянулась где-то 20-метровая веревка, а потом показалась группа бандитов. Мы сразу же открыли огонь на поражение. Всех перестреляли, развязали их пленника – им оказался местный участковый милиционер. Они его вели в лес и хотели разорвать. Я ничего не путаю, именно разорвать. Такую они ему постановили смертную казнь – привязать за ноги за согнутые деревья, а потом их отпустить, чтобы милиционера разорвало на части. Когда мы пришли к нему на квартиру, то его жену было не узнать. Они ей изуродовали все лицо и тело, как только можно было… Никогда не думал, что до такой дикости люди опускаться могут. Так что на Западной Украине мне жуткие вещи встречать приходилось. Вот такая штука…

Как-то в зиму с 1952 на 1953 год мы получили задание оцепить одно село. Надо было Днестр перейти, но река еще по берегу немного льдом покрылась. А нам его надо вброд переходить. Проводники из местных жителей, хорошо знавших местность, показали нам брод, и мы переправились. И, несмотря на то что вода была по пояс, все равно некоторые из солдат утонули. Ведь дело происходило ночью. Знаешь, за всю войну именно форсирование реки было самым противным. Многие солдаты застудились, в роте начались болезни. Зато в ходе операции мы ликвидировали крупную банду в составе 28 человек. Они были прекрасно вооружены автоматами и карабинами. Здесь я смог разглядеть оружие боевиков. В основном это были иностранные 15-зарядные полуавтоматические карабины. Такие карабины среди бандеровцев использовали преимущественно рядовые бандиты. А вот какие были автоматы, я, честно говоря, так и не разобрался. На них что-то было написано по-английски, но нам не очень дали их разглядывать, все оружие сразу же забрали оперуполномоченные. Вообще же, в ходе операции каждую единицу стрелкового оружия, изъятого у бандитов, оперативники всегда тщательно фотографировали.

Последней крупной операцией на моей памяти стала ликвидация главаря из областного провода. Как-то в субботу, мы только что сходили в баню, пришли в казарму, как дежурный поднимает нас по тревоге в ружье. Наше 1-е отделение в составе десяти старослужащих считалось самым боеспособным в роте, и мы шли в авангарде под руководством опера. Подошли к месту предполагаемого расположения банды. А дело в том, что, по данным оперативников, местный гуцул, хозяин небольшого хутора, откармливал для бандеровцев свинью, которую они планировали зарезать, как только начнутся холода. Мы уже знали, что они часто так делали – договаривались с сочувствующими им жителями, после чего приходили на хутор и забирали мясо на пропитание в бункере в зимнее время. Здесь же мы подошли, а хозяин, глядя нам прямо в глаза, берет и заявляет, что свинью действительно забрали, но бандитов он и в глаза не видел. Тут уж опер его припер к стенке: «Что ты нам брешешь?! Как же ты не видел, когда сам эту свинью специально для них и откармливал? И ты прекрасно знал, когда они придут за мясом!» Тут хозяин сознался в том, что свинью он действительно для бандитов вырастил, но снова начинает увиливать. Рассказывает сказки, что бандеровцы в окошко залезли и забрали свинью. Тут опер и говорит: «Ну-ка, теперь ты залазь в окошко, покажи нам, как они забрались». А там в сарае было такое небольшое окошко, что даже голова не пролезет, не то что человек. Хозяин отвечает: «Що ви, пане офіцере, я старий, не зможу!» («Что вы, господин офицер, я старый, не смогу!») Но опер ему хорошенько врезал по спине палкой, с которой всегда ходил на задания: «Залазь сейчас же!» Тут уж хозяин во всем сознался: «Ну що ви, пане офіцер, хіба ж вас обманути не треба!» А я почему так хорошо помню все фразы на украинском языке? Потому что мне пришлось его специально изучать, я даже у оперативников переводчиком был, поэтому все и врезалось в память. Так что гуцул нам рассказал, что он откормил свинью, вызвал из леса бандитов, они только недавно ушли. Понятно, что с мясом уйти далеко они не могли, надо догонять. К счастью, с нами были две розыскные собаки, и они взяли след. Тут нам пришлось сбросить сапоги, чтобы побыстрее бежать. В итоге настигли их, убили нескольких бандитов, и выяснилось, что их главарем оказался Сокол, который считался очень авторитетным бандеровцем. Он даже входил в руководство областного провода ОУН-УПА. Его собака догнала и приперла к дереву. Тут мы его и убили, не стали морочить себе голову. Дело в том, что если мы задерживали главарей, то зачастую они при помощи населения сбегали от нас. После ликвидации мы раскулачили Сокола. У него в карманах оказалось 5000 советскими рублями, а также часы, мы это все распределили между теми, кто бежал без сапог. Затем подошел опер и попросил: «Ну же, ребята, мне-то хоть что-нибудь дайте на память об операции». Выделили ему компас, так же, как и бандитское оружие, он был иностранным. Потом целую неделю нас командир роты не трогал. Только просил на завтрак просыпаться, а потом снова можно спать. Нам здорово повезло, командир попался понимающий. А деньги мы прогуляли. А что еще с ними делать в армии?