Я для тебя одной воскресну - [46]

Вдоволь покопавшись в «чужих головах», с облегчением убедился, что больше подсадных уток нет, и напоследок скомандовал:

— Тела в каюте, откуда проходил звонок к Элдару Масгатовичу, отключить полностью. Отправить в хранилище.

Обслуга взяла под козырек, а я поспешил к Леле. Хотел успокоить ее и застал в непонятном оцепенении. Леля выпрямилась на кровати, и ни на что не реагировала. В тревоге, в смятении, я пытался ее растормошить, ощущая, как пульс взвивается до небывалых высот, грудь режет боль, а голову словно сжимают тиски.

А когда Леля очнулась…

Все начиналось так хорошо… а закончилось… так плохо.

Я не мог поверить, не хотел верить, что Леля выгнала меня после того, как мы стали единым целым. Чувствовали друг друга, любили и нежились в объятиях. Делали все то, что я ненавидел в слащавых мечтах своих любовниц. Женщины обожают мечтать вслух… Даже тогда, когда слушатели не очень-то и за…

Вместо того, чтобы уйти к себе, я бесцельно бродил по коридорам корабля. Голый, держа в руке шмоток разодранной в порыве страсти одежды, я запинался через каждые три шага и думал, думал, думал. Сердце тревожно билось в груди, гремело в ушах, пульсировало в висках. Казалось, меня придавило каменной глыбой. Я судорожно глотал воздух, но его все равно не хватало. Я расправлял плечи, но их все равно тянуло к земле. И перемалывал в голове мгновение за мгновением. Когда все так изменилось?

Когда я сказал Леле о том, что хочу ее себе, как женщину? От этой мысли в груди екнуло и заболело сильнее. Кончики пальцев закололо, как будто снова повредил нервные центры, под лопатками. Почему ей так неприятно, что наш секс не был одноразовым? Разве не все женщины хотят совершенно обратного? Неужели я настолько не подхожу ей? Не как любовник, как человек. Но… ведь мы так замечательно работали в связке, понимали друг друга с полуслова. Я запутался.

Исходив полкорабля, я вернулся в свою каюту. Выбросил негодные остатки одежды в мусор, и нацепил джинсы с футболкой.

Странное, нервное перевозбуждение никак не стихало — все валилось из рук, сосредоточиться не получалось. Я разбил три чашки, уронил контейнер с едой и, конечно же, по закону подлости, плов размазался по всему полу. Пришлось вызывать биобота обслуги. Я бы удивился, если бы на кнопку вызова отреагировала не Миетта.

Она вошла в каюту, повела бедрами и улыбнулась:

— Чем могу помочь?

— Идемте, — я проводил Миетту на кухню и ткнул пальцем в измызганный пол.

Биобот посмотрела с откровенным разочарованием. Даже не знал, что эти искусственные создания так могут. Ни слова не говоря, Миетта достала из встроенного в стену шкафчика моющий пылесос и ликвидировала грязь за считанные минуты. Я ждал у «окна», наблюдая за тремя темно-коричневыми планетами. Они медленно уплывали вдаль, вращаясь вокруг голубой звезды, похожей на огромный сапфир.

По поверхности одной из планет скользили ярко-синие разводы. Вода или атмосфера или что-то в этом роде.

Порой, казалось, они остаются на месте, лишь планета вращается. Но временами чудилось — синие пятна расплываются, троятся, вытягиваются.

— Я закончила, — бодро сообщила мне в спину Миетта.

— Благодарю, мне бы еще новый ужин, — развернулся я к биоботу.

Миетта прислонилась к косяку входной двери и предложила:

— Я могу сама принести его и потом… развлекать вас. Хоть всю ночь, — в ее голосе послышались мурлыкающие нотки.

— Ужин отправьте в хранилище. Развлечений не надо, — отрезал я и демонстративно вновь повернулся к биоботу спиной. На душе стало мерзко. Мне даже дотрагиваться до Миетты не хотелось. Дверь каюты едва слышно щелкнула, а спустя считанные минуты хранилище звякнуло и замерцало голубым — прибыл новый ужин.

Я запихнул в себя половину порции плова и продолжил шарахаться уже по спальне.

Да что же такое с Лелей? Что с ней не так?

Вроде бы она и сама стремилась ко мне. Когда мы были вместе, когда устраивали мозговой штурм, когда занимались сексом, казалось, весь мир у моих ног. Словно мы давно женаты. Нет, даже не так. Словно мы давно счастливы, и любим друг друга… Я боялся признаться самому себе, какой глубокий след оставила Леля в сердце и в душе. Никогда прежде я так не относился к женщине. Никогда.

Чем больше я прокручивал в голове недавние события, тем больше терялся и тем меньше понимал — что происходит с Лелей.

Сегодня я лежал, обняв Плазму после нашей страсти, и думал об этом, о том, как менялся рядом с ней. Неуловимо и поразительно сильно. Вместо желания по-быстрому встать, принять душ, перекусить, восстанавливая силы, меня охватило неодолимое желание так и остаться с ней, в постели. Прижать Лелю покрепче и всем телом ощущать прохладу кожи индиго, отдавая взамен свое, человеческое тепло.

А потом она вскочила, шарахнулась как от чумного и выставила за дверь.

Не в силах успокоиться, я рванул вон из каюты и сделал несколько новых бесполезных витков по кораблю. Задержался возле ярко-бирюзовой двери с надписью: «Развлекательный центр».

Толкнул ее и очутился в подсвеченном синим помещении. Я забредал в такие, на других транспортниках. Здесь все было точно также, только с бОльшим размахом. Во всю дальнюю стену раскинулся плоский экран компьютера. Хочешь — смотри трехмерные фильмы, хочешь — попроси воссоздать вокруг сад, лес, поле. И вдыхай себе ароматы цветов, перекатывай подошвы на упругих стеблях травы, корми виртуальных зверушек виртуальным кормом.