Я - дирижер - [20]

Подобный режим, разумеется, не способствует отдыху. Но ведь дирижер не имеет права быть не только больным, но даже испытывать недомогание. Представьте, что он, обязанный дирижировать в течение трех часов подряд, страдает болью в желудке или хотя бы простым насморком. Он теряет тогда работоспособность, стремится поскорее окончить работу, чтобы усесться в кресле и принять аспирин или соду.

Мне кажется очень полезной физическая тренировка. Гимнастика помогает обрести свободу движений, раскрепощает, дает гибкость телу, автономность обеих рук. Она также помогает бороться с усталостью и учит экономить силы.

Само собой разумеется, что ни один дирижер, точно так же, как ни один из виртуозов, не станет плотно есть перед концертом. Можно лишь подкрепиться чем-то легким, потому что не надо заставлять организм заниматься пищеварением, когда мозг занят творчеством.

Дирижер, постоянно отвечающий за оркестр, попадает в более трудное, но и более любопытное положение, чем тот маэстро, который в Америке называется Guest Conductor, то есть дирижер-гастролер. Он формирует оркестр; он ответствен за весь сезон, проведенный в контакте с публикой. Guest Coundoctor, в отличие от него, - что-то вроде падающей звезды: он появляется, блещет как может и улетает дальше, теша себя надеждой, что произвел доброе впечатление. Все гастролирующие артисты знакомы с бесчисленными злоключениями, преследующими их на пути. Опоздавший поезд, задержавшийся самолет, корабль, не пришедший в срок из-за бури, - концерт вылетает из вашего календаря. Или вдруг вы оказываетесь в незнакомом вам городе, где наутро нужно предстать перед оркестром, не имея понятий о его привычках, попадая в абсолютно незнакомую атмосферу и не имея возможности к ней примениться. Он осужден вечно сражаться и обязан всегда побеждать.

А публика? Как выражает она любовь к музыке? Ее энтузиазм в Лондоне выражается иначе, чем Буэнос-Айресе. Если вас освистали в Чикаго - это успех, но не принимайте эту манифестацию за успех в Манчестере. Если публика без единого слова встает в Мехико по окончании концерта - это свидетельство наивысшего удовлетворения и приглашение бисировать последнюю пьесу. Наконец, то что вам кажется триумфом в Мадриде, может быть самым банальным успехом, ибо там не скупятся на аплодисменты; но если в Амстердаме вас огорчат скупо отмеренные аплодисменты, то для строгой Голландии это теплый прием. Меняя широты, рискуешь принять за восторг то, что может быть свидетельством неуспеха, и впасть в отчаяние от того, что по зрелом размышлении может оказаться победой.

Нужно обладать твердым рассудком, философски воспринимать испытания, иметь стальные нервы, чтобы выстоять под непрерывным переменчивым - то горячим, то ледяным - душем, льющим на протяжении всех дней и ночей постоянной работы.

Как далеки мы от людей той профессии, которая позволяет позабыть все заботы, заперев двери бюро в шесть часов вечера!

Такое непрерывное напряжение сил было бы невыносимо, если бы не умерялось никаким отдыхом. Чаще всего кончаешь тем, что, поглощенный неотложными заботами, отказываешься от необходимой разрядки. Но было бы большой ошибкой подчиниться этому полностью.

Не следует забывать, что профессия исполнителя требует напряжения, хоть и отличного от того, какое выпадает на долю композитора, но сравнимого с ним. Нужно всегда сохранять свежее восприятие, нужно, чтобы сердце было открыто для новых эстетических идей. И я не верю, что человек может бесконечно тратить, расточать свои нервы и силы душевные без возможности в свою очередь пополнять их, обогащать эти силы и сохранять живительный контакт с остальной частью мира.

Растение, выдернутое из земли, даст еще, может быть, свой последний цветок, но скоро зачахнет, увянет и высохнет. Для того чтобы петь, нужно жить.

Каждый дирижер, каждый артист знает, что дает ему жизненную силу. Когда у меня находится пять минут свободных, я сбегаю к антикварам и, переходя от лавки к лавке, наслаждаюсь возможностью просто смотреть и мечтать.

Увы, эти часы разрядки отсчитаны скупо! Вы переезжаете из города в город, даже не имея времени зайти в музей...

Есть еще чтение. Спится спокойнее после нескольких: минут, проведенных наедине с хорошей книгой - Сименоном, каталогом картин или художественным журналом.

Ничего нет полезнее, чем перемена занятий. Партия в гольф, несколько партий белота[13] - и вы уже другой человек!

Не будем забывать, что публика переменчива, непостоянна, неверна. В этом она права, ибо зачем же ей: заниматься филантропией и поддерживать тех артистов, которые уже ничего ей не дают.

В течение нескольких лет утверждают, что установилась некая всемирная стандартизация вкусов публики. В очень значительной мере происходит унификация склонностей, стремлений, тенденций и эстетических убеждений. Хорошо ли, плохо ли это? Сейчас еще рано об этом судить, я оставляю это на долю музыкальных критиков, которым следовало бы не довольствоваться миссией полисменов, сигнализирующих об опасности на; дорогах и указывающих нам лучший путь, в обход препятствий, а стать “катализатором” в мире музыки. Лично мне ничего от них больше не нужно.