Я - дирижер - [17]

Дирижирование концертом требует громадного нервного напряжения. Берлиоз рассказывает в своих мемуарах, что после исполнения увертюры к своим “Тайным судьям” он в изнеможении упал на литавры и зарыдал. Я не нахожу этот случай смешным: Берлиоз дирижировал собственной музыкой, он вложил в нее пламя души. Любой музыкант-исполнитель должен чувствовать это: иначе ему лучше переменить профессию.

Нередко приходится слышать, что какой-то из дирижеров хорош в опере и менее выразителен на концерте, или наоборот. Я плохо понимаю подобную точку зрения. Мне кажется, что заставить сопрано петь точно не труднее, чем добиться точного исполнения от солирующего скрипача; нужно заставить пианиста с той же проникновенностью проаккомпанировать колоратуре, с какой это делает оркестр, вступая в диалог с флейтой в “Фавне” Дебюсси. Во всяком случае, нужно вложить в музыку максимум вашего темперамента, сообразуясь с возможностями исполнителей.

Подлинный дирижер не станет щадить ни сил, ни таланта, даже если он выступает перед тремя слушателями в отвратительном зале и страдает от приступа печени. В самых благоприятных материальных условиях, точно так же, как в самых трагических, все грехи против музыкальных теорий будут ему прощены, если он вложит в свое исполнение чувство и страсть.

В наши дни, когда всюду преобладают машины и спорт, и от нас, исполнителей, требуют “объективности”! Хотят, чтобы мы стыдились проявления чувства, стыдились быть мягкосердечными, даже сентиментальными в лучшем значении этих слов. Нам еще разрешают пользоваться ушами, но отнюдь не сердцем. Не хотят ли запретить нам и пение, идущее от души?

Если артисту больше нельзя вносить чувство в его исполнение, почему не потребовать, чтобы ученые стали вести себя, как идиоты? И нужно ли считать, что Бетховен ошибался, когда написал на обложке своей "Missa Solemnis": “Это идет от сердца... пусть это тронет сердца”?

Я отказываюсь этому верить.

Глава VIII Жизнь оркестрового музыканта

Есть торжественное мгновенье в подготовке концерта: это ваш первый контракт с оркестром, который вам незнаком или с которым вы давно не встречались. Перед, вами сейчас не оркестр, а около ста человеческих личностей, со всеми их радостями, горестями и трудностями. Каждый раз, собираясь, согласно обычаю, сказать, как я рад возможности служить музыке вместе с ними, я обращаю свой взгляд к лицам, повернутым в мою сторону. Я пытаюсь прочесть, что написано в этих глазах, обнаружить в них радость или, увы, затаенное горе; я пытаюсь понять, какую роль играет каждый из них в человеческой комедии. Эта краткая молчаливая встреча, когда хочешь познать тайны души, создает атмосферу симпатии, сердечности и доверия. Нельзя разрешить, людям, ненавидящим друг друга, вместе служить музыке.

Я хочу поговорить здесь о судьбах безвестных артистов оркестра, простых, подчас более талантливых, чем многие из знаменитых солистов. Это будет лишь справедливо - воздать дань уважения, ибо что без них дирижер? Ведь в конце-то концов играть будут они, а не он... и не импресарио.

Профессиональные судьбы музыкантов оркестра до сих пор очень плохо организованы в большинстве стран мира. Каждый вынужден рассчитывать только на собственную удачу, изворотливость или умение “делать дело”. Не всегда здесь решает талант, так как люди, формирующие оркестры, больше заботятся о бюджете, чем о нуждах искусства. Если они завербовали несколько хороших музыкантов на первые пульты, им это кажется достаточным и они уже ни о чем не заботятся, только бы как-нибудь заполнить оставшиеся на эстраде стулья. Точно так же, как в старые времена пираты, набиравшие в шайку отъявленных головорезов, дополняли потом экипаж первыми попавшимися матросами.

Как становятся оркестрантами?

Студенты консерваторий в большинстве своем честолюбивы. Они грезят о карьере солиста, карьере, разумеется, международной. Нужно понять это, если вы хотите проникнуть в психологию оркестранта и оценить степень разочарования обладателя первой премии консерватории, получившего в один прекрасный день великолепный диплом, но лишенного возможности выступить. Нужно немало денег, чтобы дать сольный концерт, а импресарио не являются по звонку, дабы предложить вам контракт.

К счастью, в оркестры приводит не только крушение всех надежд, но и некая необходимость. Вкус к этой работе рождается позже; во всяком случае, я на это надеюсь.

Во всех консерваториях старого и нового континентов можно видеть в конце учебного года множество небольших афишек, сообщающих, что тот или иной европейский или американский оркестр объявляет конкурс на замещение вакантного места скрипача, альтиста или гобоиста.

Большая часть консерваторий вынуждена дополнить учебную программу созданием студенческих оркестров, где молодежь обретает необходимое направление мыслей, помогающее влиться в симфонический коллектив. Даже если они все еще продолжают мечтать о карьере солиста, молодые учатся в окружении своих коллег любить музыку так, как ее нужно любить, то есть полностью бескорыстно.

В конце концов они понимают, что в этой профессии есть благородство, и хранят это чувство, даже расставшись с оркестром.