Я, Чудо-юдо - [4]
– Не моя проблема, – пожал я плечами.
– Мр, ну хорошо, а какие-нибудь аналоги есть?
– Изобретать велосипед.
– Неплохо звучит, даже очень хорошо: звуки расположены гармонично… А что такое велосипед?
– Вещь такая полезная, довольно простая.
– Но ее еще не изобрели? – уточнил кот. – Так я и думал.
– Наверное, опять что-то убийственный? – с сильным акцентом осведомился Рудя.
– Чудо-юдо ведь сказал, что это полезная вещь. Как ты невнимателен, рыцарь, – упрекнул кот.
– О я, я, у него все есть полезен. Помнишь, он говорить про автомат Калашников? «Душевний штюка»…
– «Душевная вещь», – поправил Баюн.
– Глюпий слово. Варварский речь. «Душевний» есть душа, «штюка» есть плоть. Равняить душа и плоть есть ересь! Майн либен Готт, варварский йазик!
– Ты «йазик»-то не распускай особо, в ухо получишь, – посулил я. – Вспомни шведов на Неве и думай, кто варвар, а кто нет.
– Швед бил глюп. Саксонцы так не делать.
– Скажи спасибо, что вы до Чудского озера не добрались!
– Чюдьский озер? – Рудя смерил меня взглядом, оценивая степень созвучия. – Еще какой-то кольдовство? От еретик можно все ожидайть…
– Да нет, просто тактический гений, – ответил я и, хотя Рудя явно ждал продолжения (он все-таки рыцарь, и, несмотря на возраст, бывалый, повоевавший), дальше рассказывать не стал. В этом мире Александр Невский уже давно почил в бозе, обойдясь другими победами, времена изменились. Но кто знает, вдруг тевтоны все-таки решатся? Не нужно лишать их сюрприза.
– Тише, тише, – призвал Баюн, закатывая глаза – Я пытаюсь придумать, как перевести чудину Америку… Вот, послушайте: «колесо стачать». Как звучит? Ах, нет, не годится, – мотнул он башкой. – Колесо – не просто предмет быта, у него есть сложное магическое значение.
– Попробуй что-нибудь повседневное, вроде плетения лаптей, – порекомендовал я.
Рудя презрительно фыркнул, вновь берясь за сабатон, однако коту идея понравилась.
– Вот видите, – торжествующе обратился он к нам, – сколь велико преимущество развитого ума! Как можно скучать даже в замкнутом пространстве; как можно предаваться унынию, если на свете существует безмерная пропасть тайн и загадок, которые только и ждут пытливого взора мудреца? О да, однообразная работа мысли тоже способна утомить, но ведь для того нам, существам разумным, и дано искусство речи. Мы можем развлечь себя, не роняя достоинства, не окунаясь в омут низменных страстей и не налагая на свои души цепей животного поведения!
Я только вздохнул, хотя кот подразумевал не меня одного. Трепло он. Но прав, конечно. В его словах – неосуществимая мечта. И он сам это знает, иначе с чего бы шарашился по острову в такую слякоть? Сидел бы на печи, баллады сочинял, занимался бы сравнительно-историческим языкознанием. Да хоть бы дрых наконец как любой другой кот! Нет, есть и у него на сердце камень, и его тоска-кручина гложет. Вот поэтому он время от времени срывается, начинает лазать по деревьям, прыгать по скалам, даже в воду сигает, и уж когда измотает себя совершенно, промявкается на природе, проплачется, тогда вспоминает об утехах развитого ума, плетется в дом и начинает оттачивать на мне и Руде ораторское искусство.
Доблестный фатерляндец, любое многословие почитающий грехом, яростно заскреб шкуркой по наметившемуся на пятке ржавому пятну.
– Может, споем? – предложил кот.
– А что, это мысль, – сказал я. – Начинай.
– Не сейчас. Я только что с улицы, не отогрелся.
– Рудя…
– Я есть Рудольф!
– Да не, вредничай. Бросай свои железки, все равно им крышка. Возьми лучше мандолину, сбацай цыганочку.
Баюн аж зажмурился. Ну да, в этой фразе не было ни одного слова, которое не покоробило бы Рудю. Но он-то каков! Варварский «йазик» ему, русские у него – еретики!.. Вот шиш я ему что-то еще расскажу про тоталитарные системы. А будет нарываться – заставлю выучить наизусть биографию Жукова…
Рудя, конечно, закипел. Налился краской, отложил сабатон, привстал…
– Дорогой Отто, – окликнул его Баюн. Второе имя саксонца он всегда произносил с оттяжкой, по-эстонски, и это почему-то благотворно влияло на рыцаря. – Ну разве можно так однообразно реагировать на шутку? Неужели ты не видишь, что наш добрый хозяин всего лишь иронизирует?
Это подействовало, но пятна еще не скоро сошли со щек Руди.
– Я и правда спою, вот только горло отойдет… – заверил нас кот и даже стал примурлыкивать распеваясь.
– Нет, правда, что мы как неродные сидим? – сказал я. – Рудя, бери мандолину, я пока стол накрою.
Дело это нехитрое, благо остров волшебный. Коротким коридором я достиг прачечной, которая примыкала к комнате, где мы сидели, и обогревалась от той же печи. Скатерть-самобранка уже просохла, я взял ее, вернулся и расстелил на столе. Воздух сгустился над ней, и слепился из воздуха ужин на три персоны: черепаховый супчик, запеченная форель, крабовое мясо в кляре, икорочка красная, фрукты-ягоды на десерт, а посредине – бутыль белого. Жаль, здесь этикеток не бывает, а печати на пробках редки, да и те я читать не умею, то есть марку наперед не угадаешь. Однако плохого вина от самобранки я еще не видел.
Кот к моему возвращению углубился в свои мысли и лениво прицарапывал одеяло. Рудя в тоске глядел на сабатон, как Гамлет на череп Йорика. В печной трубе завывал ветер, и слышно было, как грохочет усилившийся прибой.
Вы думаете, быть чародеем легко и приятно? Не всегда, ох не всегда! На собственном опыте убеждается в этом Упрям, недоученный ученик чародея, когда его наставник Наум исчезает незнамо куда. Ибо со всех сторон подступают беды к Славянским землям: на границах бесчинствуют орды хана Баклу-бея, ромейские царства немирьем грозят, против княжеской власти плетутся черные заговоры, нави распоясались, упыри требуют пересмотра Договора о непокусании, в столице иноземные орки объявились. А тут еще ярмарка, Волшебный торг па носу и чародейская «текучка» время отнимает.
Судьба, или на языке орков — схаас, становится главным противником и союзником Джона Рэдхэнда. Англичанин с русскими корнями по воле фамильного призрака — духа основателя рода — отправляется в далекое прошлое, чтобы ершиться с драконом и добыть волшебный Меч Правосудия. Однако бой с драконом — только начало цепи жестоких битв, спаянной Предопределением. Древняя война мифических народов готова разразиться вновь…
Молодой и голодный упырь может пойти на многое за несколько стаканов крови. Но достаточная ли это плата за попранные идеалы, за утраченную веру в закон и справедливость? Что в этом мире продается, а что нет, предстоит решить Персефонию, который подрядился помочь в беде бывшему бригадному командиру Тучко, вступившему в схватку с бандой «героев» гражданской войны. Но упырь даже не предполагал, что это приведет его к безумному путешествию по независимому графству Кохлунд, смертельной опасности и началу бродяжьей жизни.
Неумолимое время стирает последние следы былого могущества Хрустального города. Но что-то еще живет здесь, на зловещих равнинах Ашета, — тени прошлого способны ждать веками. И если предания старины вдруг становятся явью, значит, урочный час пробил.Юный Яромир по прозвищу Нехлад не может избежать схватки с древними демонами, для победы над которыми, возможно, потребуется нечто большее, чем меч и магия. И уже нельзя сойти с пути, определенного задолго до его рождения. Теперь от Яромира зависит судьба настоящего и… прошлого.
Однажды упырь Персефоний скажет Сударому: «При вашей сугубо мирной работе, Непеняй Зазеркальевич, вас слишком часто хотят убить». И будет совершенно прав. Сомнительные предложения, угроза жизни, вызов на дуэль — вот что принесло открытие, совершенное молодым оптографом. Но все это отнюдь не повод унывать, ибо из всякого положения есть выход, если рядом верные друзья, а научная магия, несмотря на свои неожиданные последствия, остается безумно интересным занятием. И весьма небесполезным: когда мирный провинциальный Спросонск посещает загадочный призрак Ухокусай, именно новейшая оптография дарит надежду на спасение.
Годами существ, чьи способности за рамками человеческого понимания, отлавливали, держали взаперти, словно скот, мучили и скрывали от людей. Но ничто не длится вечно. На свободу вырывается настоящий монстр. Он жаждет всё изменить, узнать правду, отомстить людям, а ещё он... ужасно голоден.
Можно ли совершить невозможное? Готфрид считает, что да. Он человек, во всем дошедший до края, рыцарь, намеревающийся победить Богов. Готфрид путешествует по миру вечного затмения в компании соратников. Затмение — мир тьмы, страшных, завораживающих чудес и ужасающих тварей. Волей случая путешественники оказываются втянуты в войну гигантских механических машин, и гибель в этой чужой войне кажется неминуемой. Когда их путешествие прерывается вспышкой ядерного взрыва, Готфрид, глядя на нее, невольно вспоминает, как дошел до такой жизни.
Трое пришли в Мир в самом начале Времён. Старший никогда хорошо не владел мечом, как, впрочем, и любым другим оружием. Средняя вообще смотрела на меч пугливой брезгливостью. Любое орудие убийства всегда повергало ее в ужас и в своей жизни она едва ли держала в руке что-то опаснее кухонного ножа. Другое дело Младший, который, казалось, был рождён для битвы и только для битвы. У каждого из них был свой путь и свое предназначение. Но, одно было общим. Они должны были сокрушить Четвёртого. Они сокрушили Его, но не победили. И когда-нибудь он снова возродится.
Вся история начинается в небольшом французском посёлке Монтельвью 1308 года. Одна прекрасная девушка решила уединиться с подругами в их тайнике, находящийся у подножия гор. Там девушка попросила совета обратиться к древней книге знаний, чтобы улучшить их личные судьбы - без мужчин в те времена жизнь была невозможна. Но ослушавшись отрицательных советов подруг, девушка всё же решается на поступок, который изменил всю её жизнь. Девушка открыла портал времени, из которого волей-неволей следующим днём явился суженый, в оборванных лохмотьях инородного происхождения.
В этом мире земля, истерзанная катаклизмами, порождает магов, чтобы они исцелили ее раны. Но у магов на этот счет другие планы. Обретя силу, они не спешат использовать ее на благо своего края. Ведь для этого им сначала нужно научиться выживать.Две верные подруги-колдуньи беззаботно шагают по жизни, совершенствуя свои магические умения и вмешиваясь в схватки между лордами-феодалами за деньги. Они и не подозревают, что являются частью жестокого плана. Умелая рука самого грозного мага на протяжении долгих лет ведет их к смертельной ловушке.Выстоят ли любовь и дружба против холодного расчета?..
Она не помнит, как попала в этот мир — мир, в котором небеса покоряют драконы, а земля изрезана железными дорогами, в котором телепортам присвоены серийные номера, а таблетки избавляют от магических воздействий. И этот мир не позволил остаться в стороне и спокойно за всем наблюдать, ведь он балансирует над пропастью и нуждается в самом элементарном спасении. Проблема лишь в том, что если женщина, называющая себя Кармой, вспомнит забытое, то может произойти что-то непоправимое. Но она начала вспоминать…
Их называют Ходящими В Ночи. Кто они? В прошлом все до единого – люди. Но сейчас каждый из них – смерть. Волколаки, кровососы, вурдалаки… Они выманивают жертв из жилищ, чтобы насладиться вкусом их плоти и сделать похожими на себя. Лишь одно мешает обрести чудовищам безграничную власть – Цитадель. Старинная крепость, в которой обучают детей, осененных особым даром – Даром уничтожать Ходящих, упокаивать мертвецов, исцелять раненых. Они – щит, отгораживающий живых от порождений Ночи. И из всех прав им оставлено только одно – право умереть, спасая жизни других.Хотят ли трое юных главных героев взвалить на себя такое ярмо?Нет.Могут ли отказаться?Увы.Но там, где не остается места страху, жалости и сомнениям, есть только один путь – путь к спасению.
Юноша, с самой окраины Империи, потерявший всех в кровавой волне орочьего набега, но чудом выживший сам. Молодой наемник, ставший побратимом однорукого гнома и эльфа, проклятого своими сородичами. Барон — владетель обезлюдевших земель, заполненных болью, ужасом и тьмой. Неужели все это об одном человеке? И его история только начинается…
Я странный? Да ладно, это из-за ушей, что ли? Ну подумаешь, острые и длинные, у эльфов вон такие же. Нет. Я не эльф. Кто? Не знаю. Но все зовут меня Нелюдь.
Если вам не везёт ни в труде, ни в личной жизни, да настолько, что даже перемещение в иной мир ничего не может исправить, — это плохо. Если завистливым соперницам показалось недостаточным наложить на вас проклятие и они прилагают все усилия, чтобы отправить вас в пасть дракона, — это ещё хуже. Если друг ничем не может вам помочь и, более того, сам вот-вот потеряет корону по милости доверчивого дядюшки — это совсем плохо. Но если в ваш дом однажды занесёт отставного убийцу, которому по пятницам снятся малознакомые покойники, — это может оказаться к лучшему…