Я был в Ку-клукс-клане - [76]

В президиуме среди других почетных гостей выделялся «Маг Империи» Джеймс А. Коулскотт. Кроме того, в президиуме находилось еще около десяти лидеров Клана. Один из них, окинув взглядом громадную аудиторию, заявил, что не менее половины присутствующих мужчин и женщин являются членами Клана.

«Как верно следовал он доктрине, выработанной Кланом за последние двадцать лет! — прокомментировал выступление Дайса «Маг Империи» Коулскотт во время интервью, последовавшего после торжества. — Его программа, которая, без сомнения, является сегодня программой всех подлинных американцев, так похожа на программу Ку-клукс-клана, что никакой существенной разницы между ними нет».

Несколько дней спустя «Маг Империи» телеграфировал конгрессмену Дайсу:

«Каждый настоящий американец, а следовательно, каждый член Ку-клукс-клана, поддерживает вас и вашу комиссию в ваших усилиях вернуть страну честному, свободолюбивому и богобоязненному американцу, которому она по праву принадлежит».

Когда закончилась вторая мировая война, председательское место в Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности перешло к Джону Рэнкину, члену палаты представителей от штата Миссисипи. Возрождение Ку-клукс-клана, его публичные бесчинства и внутренние интриги, разоблаченные с моей помощью, привели к тому, что широкая общественность потребовала, чтобы комиссия всерьез занялась расследованием дел Клана.

«Нет никакого смысла посылать в Джорджию ревизоров, — ораторствовал Рэнкин. — Если вы желаете ознакомиться с деятельностью Клана, то следует вызвать Великого Дракона сюда и пригласить его на заседание комиссии».

Члены комиссии разошлись во мнениях, и при голосовании было решено отказаться от рассмотрения этого вопроса.

— Комиссия пришла к заключению, что в ее распоряжении не имеется достаточного количества данных, чтобы начать расследование, — заявил Эрнест Адамсон, главный советник комиссии.

— В конце концов, — заметил Рэнкин, — Ку-клукс-клан является старинной американской организацией.

— Куклуксклановские угрозы и запугивания — такая же старая американская традиция, как и незаконное самогоноварение, — добавил член комиссии конгрессмен Джон С. Вуд.

Впоследствии председателем этой комиссии стал республиканец Дж. Парнелл Томас.

— Я обещаю, что это будет самый деятельный год за все время существования комиссии. Пусть щепки летят во все стороны — на колумбийцев, на куклуксклановцев и на коммунистов, — объявил он.

Томас учредил подкомитет по расследованию фашистской деятельности, состоящий из трех человек: конгрессменов Джона С. Вуда, Джона Макдауэлла, республиканца от штата Пенсильвания, и Ричарда Б. Вейла, республиканца от штата Иллинойс. Последний, между прочим, является сталепромышленником, имя которого занесено в списки Национального управления по, трудовым отношениям за отказ воздержаться от антипрофсоюзной борьбы.

Этот подкомитет совещался в течение пятнадцати минут, пригласив на свое заседание в качестве «антикоммунистического эксперта» профашиста Джеральда Л. К. Смита, вожака черносотенцев. После закрытия заседания было объявлено, что «Америке фашизм не угрожает».

Это и понудило меня вновь обратиться в комиссию. Я письменно сообщил комиссии о своей готовности прибыть в Вашингтон, оплатив все свои дорожные расходы, и передать ей чемодан с документальными материалами об антиамериканской деятельности Ку-клукс-клана. В частности, я предлагал доказательства нарушений Кланом четырнадцатой и пятнадцатой поправок к Конституции (гарантирующих неграм гражданские и избирательные права), нарушений им федеральных избирательных законов и его предательского заговора против проведения в жизнь других государственных законов.

Шли дни, месяцы, а комиссия даже не подтвердила получение моего предложения о передаче ей на блюдечке с голубой каемочкой данных расследования деятельности Ку-клукс-клана.

Эта каменная стена и заставила меня решиться на личную явку в комиссию с целью заставить ее или бороться с Кланом, или публично признать свое полное нежелание предпринимать что-либо против него.

Такси мчалось по серым железобетонным ущельям вдоль зданий, принадлежащих федеральным учреждениям, приближаясь к горе Капитолия. Я вытащил из портфеля свой балахон и стал надевать его.

Неожиданно машина сделала резкий поворот и почти въехала на тротуар. Глянув в смотровое зеркальце, я увидел, что шофер заметил мой куклуксклановский балахон. В глазах его было столько ужаса, что я понял: он боится, что эта поездка будет последней в его жизни.

— Не волнуйся, — сказал я шоферу. — Я просто хочу подшутить кое над кем из конгрессменов. Вези меня до бокового входа здания палаты.

Утром я успел произвести «рекогносцировку местности» и установил, что только один боковой вход не охранялся вооруженной полицией Капитолия. Вход этот вел в подвальное помещение, но там, как я знал, есть лестница, по которой можно было подняться на второй этаж, где размещались кабинеты комиссии.

Шофер неусыпно следил за мной в зеркальце, и только тогда, когда мы остановились у здания палаты, он вздохнул с явным облегчением.

— Вот, получай! — сказал я, передавая ему деньги. Как только тротуар опустел, я надвинул капюшон, выскочил из машины и шагнул через тротуар к боковому входу.