Я был агентом Сталина - [19]
— Знаете, что сказал Хозяин на последнем заседании Политбюро? — спросил Артузов. И процитировал:
«Как же сможет Гитлер начать войну против нас после того, как он предоставил нам такие займы? Это невозможно. Деловые круги в Германии слишком могущественны, и они диктуют события».
В сентябре 1936 года я выехал в Западную Европу, чтобы приступить к работе на моем новом посту руководителя военной разведки. Не прошло и месяца, как я вернулся обратно в Москву. Мое поспешное возвращение домой было вызвано чрезвычайными событиями.
Принимая дела нашей разведывательной сети, я обнаружил, что один из наших агентов в Германии напал на след секретных переговоров между японским военным атташе в Берлине генерал-лейтенантом Хироси Осима и гитлеровским неофициальным министром иностранных дел бароном Иоахимом фон Риббентропом.
Я решил, что эти переговоры представляют собой первостепенную важность для Советского правительства и требуют от меня особого внимания. Наблюдать за их развитием было непростой задачей. Для этой цели мне были нужны самые смелые и квалифицированные люди из всех, кто работал у нас. Поэтому я полетел в Москву для консультаций с начальством. Я вернулся в Голландию, вооруженный всеми необходимыми средствами, чтобы довести до конца сбор достоверной информации о переговорах Осимы — Риббентропа.
Переговоры эти велись в обход обычных дипломатических каналов. Посол Японии в Берлине и германское министерство иностранных дел в них не участвовали. Посол по особым поручениям Гитлера Риббентроп сам вел переговоры с японским генералом. К концу 1935 года информация, которой я располагал, не оставляла ни тени сомнения в том, что переговоры близятся к определенной цели. Мы знали, конечно, что целью этой сделки был Советский Союз.
Мы знали также, что японская армия долгие годы горела желанием приобрести планы и модели германского специального авиационного вооружения. Японские милитаристы явно демонстрировали свое желание не останавливаться ни перед чем, лишь бы получить от Берлина патенты на производство самых последних образцов военного снаряжения. Это служило отправной точкой на германо-японских переговорах.
Сталин пристально следил за развитием событий. Очевидно, Москва решила сорвать переговоры, сделав их достоянием гласности. В первых числах января 1936 года в западноевропейской печати начали появляться сообщения, что между Германией и Японией заключено какое-то секретное соглашение. 10 января глава Советского правительства Молотов сделал заявление, публично сославшись на эти сообщения. А через два дня Берлин и Токио объявили о несостоятельности таких слухов.
Единственным результатом гласности стала усиленная секретность вокруг переговоров, а Германия и Япония были вынуждены изобрести некую маскировку для фактического соглашения, которое им предстояло сформулировать.
На протяжении всего 1936 года все столицы мира были взбудоражены муссировавшейся в публичных выступлениях и частных разговорах темой германо-японской сделки. Повсюду в дипломатических кругах она стала предметом всяческих домыслов. Москва настаивала на документальном подтверждении подписания соглашения. Мои люди в Германии рисковали жизнью, преодолевая неимоверные трудности. Они понимали, насколько важны их работы по добыванию этих доказательств.
Мы знали, что нацистская секретная служба ведет перехват переговоров и что в ее распоряжении имеются копии кодированных посланий, которыми генерал Осима обменивался с Токио во время переговоров. В конце июля 1936 года мне стало известно, что нашим агентам в Берлине удалось наконец-то добыть эту секретную переписку в переснятом виде. Таким образом, канал для получения сведений о дальнейшей переписке между Осимой и его правительством начал работать.
Было трудно перенести то напряжение, которое я испытывал все последующие дни, зная, что бесценный материал уже в наших руках и переправка его из Германии безопасным путем требует времени. Но делать нечего, пришлось терпеливо ждать.
8 августа поступило сообщение о том, что курьер с секретной корреспонденцией уже находится на пути в Амстердам. Я в тот момент был в Роттердаме. Как только было получено это сообщение, я с моим помощником сел в машину и помчался в Амстердам. По дороге мы встретились с нашим агентом, спешащим навстречу, чтобы вручить мне этот материал. Мы остановились на шоссе.
— Вот, — сказал он. — Добыли, наконец, — и протянул мне несколько роликов пленки, какой мы обычно пользуемся для пересылки почты.
Мы отправились в Харлем, где у нас была засекреченная фотолаборатория. Корреспонденция Осимы была с японским кодом. Но у нас имелась японская дешифровальная книга. В Харлеме нас ждал первоклассный специалист по японскому языку, которого нашла Москва по нашему настоянию. Я не мог заставить Москву ждать прибытия документов с курьером, а закодированное сообщение из Голландии передать было нельзя. Один из моих сотрудников должен был вылететь в Париж, как только будет готов перевод, чтобы оттуда передать его в Москву.
Пока шло декодирование, я все больше убеждался в том, что передо мной полная переписка Осимы с Токио, фиксирующая шаг за шагом весь ход переговоров с Риббентропом, а также все предложения, полученные им от своего правительства. Генерал Осима сообщал, что его переговоры идут под личным контролем Гитлера, который часто совещается с Риббентропом и дает ему указания. Из корреспонденции становилась ясной цель переговоров, состоящая в заключении секретного пакта для координации всех шагов, предпринимаемых Берлином и Токио в Западной Европе, а также в районе Тихого океана. В корреспонденции, освещающей весь ход переговоров на протяжении целого года, не было ни единого упоминания о Коминтерне и не содержалось ни единого предложения о каких-либо мерах, направленных против коммунистического движения.
Вальтер Германович Кривицкий – под этим именем он был известен в списках личного состава Разведывательного управления Штаба РККА. Настоящее его имя было Самуил Гинзбург. Он был одним из крупнейших специалистов Разведывательного управления по западноевропейским странам, преподавал в Высшей школе подготовки разведчиков, занимая должность, соответствующую званию командира бригады РККА, с 1933 по 1934 год был директором Института военной промышленности. Сталинский произвол и некоторые внешнеполитические акции советского руководства, мысль о возможном аресте вызывали большое беспокойство у Кривицкого.
В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.
«…Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на вел. князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии И. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Ив. и Андрей Михайловичи и Феодор Ив. Скопин…».
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.