Я буду рядом - [89]
Профессора Юна похоронили под сосной в горах недалеко от дома, где он провел свои последние дни. Об этом решении было много споров, но, наконец, место для могилы выбрали под сосной старше двухсот лет. Это была одна из самых старых сосен, с веток которых мы с Мен Сё до изнеможения сбивали снег в ту зимнюю ночь, когда приехали навестить профессора Юна. Тогда мы ничего не могли разобрать в ночной темноте, но сейчас я увидела рядом с лесом реку, впадающую в море. А позади, словно ширма, стеной стояли пышные ряды корейских сосен и японского дёрена. Урна была предана земле под старой сосной, и мы по очереди кидали землю на ее крышку. Когда пришел мой черед, я тоже бросила в могилу пригоршню земли. В тот момент я ощутила холод земли в своей ладони, все слова покинули меня, оставив в памяти одно-единственное слово: «Прощай!»
Похороны закончились, и мы до рассвета просидели в баре, пили и пытались складывать в единое целое фразы профессора Юна на наших ладонях. Спор о том, в какой последовательности надо читать фразы, продолжался так долго, что один человек уснул прямо в баре, уткнувшись лицом в стол. Когда нам удалось привести в порядок написанные на ладонях фразы и выстроить их, получилось следующее: «Мои Кристоферы, спасибо за то, что вы были в моей жизни. Не горюйте обо мне. Все когда-нибудь заканчивается – юность, боль, страсть, пустота, войны, насилие. Расцветая, разве не увядают цветы? Как я когда-то пришел в этот мир сущего, так сейчас должен оставить мир земного бытия. Взгляните на небо. Вот где звезды. Когда мы смотрим, мы забываем о конце, но и после нашей смерти они всегда сияют там. Возможно, каждый из нас станет одной из этих сверкающих звезд».
Когда я закончила историю о святом Кристофере, одна студентка подняла руку. У меня оставалось мало времени, и я не планировала отвечать на вопросы, поэтому собиралась спуститься с кафедры. Увидев поднятую руку студентки, снова надела очки и кивнула ей.
– Я хочу поблагодарить вас за этот рассказ. Итак, неужели в каждом из нас существует святой Кристофер? Или же каждый из нас – всего лишь ребенок на его спине?
Она задала мне тот же самый вопрос, который много лет назад профессор Юн задал нам. И еще: «Есть ли в вас сегодняшних святой Кристофер? Или же каждый из вас – ребенок, которого он несет на спине?»
Вижу: прошлое повторяет себя в настоящем, и понимаю: время движется вперед не только по прямой линии. Рядом с задавшей вопрос девушкой сидела Ю Сон – дочь моей двоюродной сестры, почти ее копия.
В воскресенье я обедала с ней и моей двоюродной сестрой. Ю Сон вытаскивала палочками из миски кунжутный лист и вдруг остановилась, а потом сказала: в университете объявили о моем выступлении в церкви в качестве приглашенного лектора. Это правда? Двоюродная сестра ответила: если объявили, значит, правда! Ю Сон убедилась в достоверности новостей и склонилась над едой. Я поняла: она просто не могла поверить, что ее тетю – которая ходила вместе с ней в баню, тетю, которая вечно пропускала прием у зубного врача из-за боязни боли, тетю, которая по-детски хватала с тарелки последнюю очищенную дольку мандарина, – пригласили в церковь прочесть лекцию.
Племянница без конца повторяла:
– Это так странно, так странно, обычно в церковь приглашают выступать знаменитостей. – Тут она осеклась и пробормотала: – Терпеть не могу ходить в церковь на лекции! Я всегда пропускаю их. Я ведь не обязана идти, правда?
Я поняла: она не придет. И мне было неловко видеть сияющие глаза Ю Сон рядом со студенткой, задавшей мне вопрос о святом Кристофере. Для Ю Сон я была всего лишь ее тетей, которая давала ей поносить свою одежду и расчесывала ее волосы. А для меня та Ю Сон, которая когда-то еще девочкой поскользнулась и растянулась на полу, пререкаясь из-за того, кто станет подстригать когти Эмили, теперь выглядела совсем взрослой среди других студентов. Я догадалась о ее дружбе с девушкой по их перешептываниям и улыбкам.
Я распрямила спину и собралась ответить ей.
В ту ночь, когда мы до изнеможения стряхивали снег с ветвей сосен в горах, опять пошел снег. На следующий день мы вышли из деревни и увидели – сосновый лес снова укутан плотной снежной пеленой. На обратном пути в город Мен Сё решил, что переедет жить ко мне.
Дома я аккуратно сложила свои вещи – освободила место для его вещей. Но в назначенный день он так и не появился, даже перестал, как прежде, звонить мне посреди ночи во время прогулок по улицам города, когда усталый набредал на одинокую телефонную будку. Я устала от ожидания. Однажды сама отправилась в редакцию журнала, где он подрабатывал, и встретилась с ним. Он вел себя как ни в чем не бывало, казалось, его нисколько не мучает совесть из-за того, что он не позвонил мне, что попросту забыл о своих обещаниях. Редакция журнала располагалась в высоком здании на другом берегу реки Хан, это было первое здание в пока еще незастроенном районе. Сейчас я с улыбкой вспоминаю, что в том здании было всего десять этажей, но тогда оно казалось очень высоким. Рядом находилось императорское кладбище, с густыми соснами.
Пак Соньо — преданная жена и любящая мать четверых детей. Всю жизнь она посвятила семье. Как умела, любила и жалела мужа, который вечно искал для себя какой-то другой жизни, пока она стирала, готовила, шила, вязала, выращивала фрукты и овощи, борясь с нищетой, бралась за любую работу, чтобы собрать еще хоть немного денег для своих детей. Ее главной мечтой было дать детям то, чего не было у нее — образование, знания, возможность увидеть целый мир, посвятить себя любимому делу. Ради этого она трудилась не жалея сил.
Син Гёнсук – одна из ведущих литературных деятелей Южной Кореи, первая женщина, номинированная на Man Asian Literary Prize за роман «Прошу, найди маму». Роман «Прошу, найди маму» стал знаковым литературным явлением не только для стран Азии (премия от Министерства культуры Южной Кореи), но и для всего мира. Роман издан в 43 странах мира. * Republic of Korea Culture and Arts Award * Man Asian Literary Prize * Hyundae Literature Award * 21st Century Literature Award Долгожданное издание для всех неравнодушных к современному литературному процессу, интересующихся Южной Кореей и трендами на Азию в целом, а также женскими лицами в прозе. Про автора также много писали в западной прессе (The Guardian, The Times, Publishers Weekly, The New York Times, Kirkus, The Wall Street Journal и др.). Пак Сонё словно растворилась в воздухе посреди Сеульского вокзала.
Хрупкость человеческого существования, неумолимая скоротечность отведенного каждому из нас земного времени, невозможность проникнуть во внутренний мир другого человека и его до конца понять – все это мы ощущаем в сюжетах 26 новелл, вошедших в эту книгу. Каждая история окрашена юмором, ироническим, но сочувственным отношением к человеку и его проблемам и дает надежду на то, что многое в нашей жизни можно изменить к лучшему, если повнимательнее прислушаться к себе. Син Кёнсук родилась в 1963 г. в крестьянской семье.
История дантиста Бориса Элькина, вступившего по неосторожности на путь скитаний. Побег в эмиграцию в надежде оборачивается длинной чередой встреч с бывшими друзьями вдоволь насытившихся хлебом чужой земли. Ностальгия настигает его в Америке и больше уже никогда не расстается с ним. Извечная тоска по родине как еще одно из испытаний, которые предстоит вынести герою. Подобно ветхозаветному Иову, он не только жаждет быть услышанным Богом, но и предъявляет ему счет на страдания пережитые им самим и теми, кто ему близок.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.