— Боже мой, какой ужас! Мы опаздываем. — Анджелика заправила за ухо выбившуюся прядь волос. Она укоризненно посмотрела на Райли, и они быстрым шагом направились к церкви.
Не смотри на меня так, пожалуйста, — запротестовал Райли без особого жара. — Это ты разгуливала по дому в соблазнительном белье. А я всего лишь отреагировал как нормальный мужчина, который безумно влюблен в свою жену. Я же не лягушка, в конце концов.
Я вовсе не разгуливала по дому. — Анджелика посмотрела на Райли. Ей очень хотелось выглядеть сердитой, но добрый блеск у нее в глазах свел на нет все ее усилия. — Я одевалась для торжества, а ты ни с того ни с сего накинулся на меня.
Интересно, — нежно протянул Райли. Они подошли к массивным дверям церкви. — Я что-то не припомню, чтобы ты сопротивлялась.
Это потому, что ты был очень занят мной, — выстрелила она в ответ характерным чопорным тоном, который всегда так забавлял его.
Райли взялся за ручку двери, но остановился. Он нагнулся к Анджелике, чмокнул ее в уголок рта и пробормотал:
И я нисколько не жалею об этом.
Ее глаза засияли лукавой нежностью.
Я тоже. — Наклонив голову, она поцеловала его в ответ.
Они тут же забыли обо всем на свете. И даже не заметили, как какой-то мужчина одобрительно присвистнул, проходя мимо. В этот момент для них уже ничто не имело значения, кроме сладости их поцелуя. Когда они, наконец, оторвались друг от друга, то с трудом могли перевести дыхание.
Вот видишь! — Райли не мог удержаться от еще одного звонкого поцелуя в губы. — Я же неотразим.
Ты неисправим. — Она покачала головой, изображая притворное отчаяние. Вдруг ее глаза неожиданно расширились. — Боже мой!
Что? Что случилось?
Я просто… просто чувствую, как шевелится ребенок.
Ты шутишь? — Он тут же протянул руку к ее слегка выпуклому животу. — Где? — Сначала он ничего не почувствовал, немного передвинул пальцы — и был вознагражден. Внутри как будто что-то дрожало, будто крылья бабочки щекотали его по ладони. Удивленный, он посмотрел на Анджелику. — Кажется, я чувствую.
Они уставились друг на друга, улыбаясь во весь рот. Вдруг Анджелика вспомнила, где они находятся.
Не кажется ли тебе, что нам лучше войти? Изабель никогда не простит нам, если мы пропустим ее свадьбу.
Ты права. — Райли еще не мог отойти от первых впечатлений о ребенке. Он открыл двери, и они вошли внутрь. Церковь была наполнена сладостным благоуханием цветов.
Что ж, почти вовремя. — В вестибюле их встретил неотразимый Хантер Форчен, отец Райли. В элегантном сером костюме он стоял рядом с матерью Райли — Джоан. — Мы уже начали думать, что не увидим вас сегодня.
Извини, папа, мы задержались.
Хотя лицо старого Форчена оставалось строгим, его темные глаза потеплели, как только он перевел взгляд с сына на невестку. Вчера на торжественном обеде в честь бракосочетания Изабель они, наконец- то встретились.
Что ж, это неудивительно, — галантно сказал Хантер. — Анджелика, ты прекрасно выглядишь.
Щеки Анджелики покрыл легкий румянец. Ей было приятно услышать эти слова из уст отца Райли.
Спасибо, — застенчиво проговорила она.
Райли почувствовал прилив нежности. Он знал, что Анджелика до сих пор не может поверить, что его семья не только не осуждает ее за Майка, но бесконечно благодарна ей за то, что она помогла Райли сохранить его честное имя.
Как держится Изабель? — спросил Райли у матери.
Джоан взглянула на свои часы. Она была немного рассеянна.
С Изабель все в порядке. Правда, она какая-то притихшая, но я думаю, это можно понять. — Внезапно Джоан выпрямилась и приняла привычную позу и выражение лица. К ней приближался один из шаферов, в то время как подружки невесты выпорхнули из храма. Она посмотрела на Райли. — Будет лучше, если вы с Анджеликой займете свои места. Я тоже сейчас сяду, и мы можем начинать.
Да, мама. Увидимся позже. — Райли положил руку Анджелике на талию и повел ее к сиденьям. — Ты не жалеешь, что у нас не было церковной церемонии? — спросил он, не обращая внимания на укоризненные взгляды собравшихся. Они опоздали и пробирались уже через полный зал.
Анджелика сжала его руку.
Нет, нисколько не жалею. Но это действительно очень красиво. Твоя мать превзошла самое себя.
Она сказала чистую правду. Церковь была изысканно украшена. Элегантные букеты бледно-розовых лилий, перевязанные белыми шелковыми лентами, украшали концы каждой церковной скамьи. Сами скамьи были сделаны из полированного красного дерева. Алтарь утопал в цветах. Отблеск множества белых свечей, горевших в церкви, перекликался с розовым светом солнца, проникавшего внутрь через оконные витражи. На балконе играл орган. Его звучание было прекрасным фоном для приглушенного звука человеческих голосов. В церкви собралось около тысячи гостей.
