Я боюсь мошек - [35]

Не имея возможности спрашивать дорогу, я шла к вокзалу наугад, и так как мне везло, нашла его сразу. По-видимому, моя мимика была очень выразительна, ибо я объяснялась исключительно жестами.

В тот же вечер, после путешествия без всяких приключений, я открыла дверь магазина грампластинок, который держал мой коллега в Лейпциге. Это был высокий задумчивый мужик, совершенно лысый. Волос у него не больше, чем у перламутровой бонбоньерки.

Он подошел с серьезным видом и обратился ко мне по-немецки.

Я прервала его:

— Вы говорите по-французски?

Удивленный, он пробормотал:

— Да, мадам. Что вы желаете?

— Костюм и стакан водки, я валюсь с ног от усталости!

Приподняв угол юбки, я показал ему свои волосатые ноги, чтобы он догадался, что я не та, за кого он меня принимает.

ЭПИЛОГ

Средиземное море сверкало, уходя в бесконечность. Камушки, устилавшие огромный пляж, сверкали тем же огнем. Светило солнце и воздух благоухал мимозой.

Я шел вдоль длинного ряда шезлонгов, ища Фелиси. В отеле мне сказали, что она на пляже. Я чувствовал сумасшедшую радость от того, что живу и могу наслаждаться этим изумительным солнцем. С бьющимся сердцем я искал матушку среди толпы. Она состояла из старых англичанок, типов с хорошим доходом и куколок, привезенных любовниками или мужьями. Наконец я узнал лиловый купальник и подошел поближе.

Да, это была Фелиси, моя милая матушка. Вскрикнув, она вскочила:

— Господи! Вот и ты!

Я прижал ее к себе. Я вдыхал печальный запах ее седых волос. Как при каждой нашей встрече, что-то сжимало мне горло.

— Да, мама, вот и я!

— Хорошо, что тебя не было недолго! Это было пустяковое поручение, не так ли?

— Да, совсем небольшое, чисто административное…

Она высвободилась из моих рук и смущенно пролепетала:

— Хочу тебе представить мадемуазель Полетт. Мы подружились в пансионе. Может быть, потому что обе были одни.

Она прошептала мне на ухо:

— Очень подходящая молодая девушка.

Я покосился на соседний шезлонг, ожидая найти там что-то безобразное. Но разинул рот, увидев прелестную маленькую блондинку, смуглую как на рекламе мази для загара.

— Позвольте представить вам моего сына, о котором я вам говорила, — сказала Фелиси.

Фелиси должна была хорошо разрекламировать свое сокровище, потому что птичка бросила на меня взгляд, блистающий вожделением.

Я светски поклонился «подходящей девушке». Так и есть, ребята; грудь у нее была как раз такая, как я люблю.