Я беду от тебя отведу - [27]

Она посмотрела на меня так, будто только сейчас обнаружила, что я стала большой и мне не 10 лет. В этот момент мне показалось, что в её взгляде промелькнуло какое-то облегчение. Но я, наверное, не совсем справедлива к ней.

— Да… Наверное, ты права, — неожиданно быстро согласилась она. — Как мне этого не хочется, но, может, тебе и вправду лучше уехать отсюда. Народ — он… злой, и вся его злость идёт от зависти. Конечно, ты обязательно должна выбиться в люди, доченька. А здесь тебе совсем не место. Ты слишком хороша для этого города. С твоей красотой и умом ты легко найдёшь себе мужчину, который сумеет позаботиться о тебе. Я-то уже старая…

— Что за ерунду ты говоришь, бабушка! — возмутилась я. — Я вовсе не собираюсь никого искать. Я всего лишь хочу поступить в институт и выучиться на ветеринарного врача. Можно было бы, конечно, попробовать устроиться на работу в Смоленске, но я хорошо подготовилась к экзаменам и не хочу терять ещё один год. В Москве, по крайней мере, у меня будет больше шансов найти работу, мне всё равно кем — хоть посудомойкой, хоть дворником. Зарплаты там наверняка побольше, чем у нас здесь. Буду учиться и работать. А как будет выдаваться свободное времечко — навещать тебя и Джека.

Она помолчала и, горестно вздохнув, спросила расстроенным голосом, смирившись с моим решением:

— И когда ты собираешься ехать?

— Думаю, через два — три дня. Мне надо успеть подать заявление в приёмную комиссию на второй поток, первый я, увы, уже проворонила, и ещё я боюсь, что меня убьют, если я не уеду в ближайшее время. Честно говоря, мне уже становится по-настоящему страшно выходить из дома.

— А где ты будешь жить?

— Ну… У меня есть знакомые девочки — из тех, что уехали в прошлом году, — соврала я, неожиданно вспомнив худенькую девушку на автовокзале, которая гадала мне по руке и дала свой номер телефона. Должно быть, он по-прежнему лежит в заднем кармане моих джинсов.

— Оля Подлесная и Марина Аксёнова? А вы разве дружили?

— Да… немного, и ещё есть одна, но ты её не знаешь…

* * *

16 июня в 5-30 утра я садилась в первый автобус, следующий до Смоленска. Никто меня не провожал, и на автобусной станции было совсем пусто. Тёплый туман с ночи уходил, низко стелясь по полям. Я в последний раз вдохнула полной грудью свежий утренний воздух родного края, напоённый ароматами горьких трав. В автобус села только я одна. Это было странное чувство. Страх неизвестности сковывал меня по рукам и ногам, но я заставляла себя преодолевать инертность и двигаться вперёд, осуществлять свои намерения. Отступать было некуда.

Джек дал лапу на прощание и жалобно заскулил, уткнувшись головой мне в грудь. Эх, ты, грустная морда, жаль с тобой расставаться. Но ничего не поделаешь…

— Не плачь, малыш. Я скоро вернусь и привезу тебе что-нибудь вкусненькое, — пообещала я псу и поцеловала его в широкий волчий лоб.

В Смоленске я купила билет в плацкартный вагон, и ещё два часа мне пришлось просидеть на вокзале в ожидании электрички до Москвы.

Когда поезд проезжал по мосту через Днепр и я находилась в полудрёме, случилось кое-что странное. Пространство и время словно раздвинулись, и я увидела лица… Их было двое. Я увидела лишь маленький кусочек картины 18-летней давности и поняла, что они всё ещё живы. Те самые подонки, которые убили моего отца… И в этом видении более всего меня поразило то, что они совсем не были похожи на обычных воров. Это было целенаправленное убийство — не с целью ограбления, а с целью убрать человека, стереть его из жизни, заставить замолчать навсегда.

Часть вторая МОСКВА-«ВАВИЛОН»

Глава первая ИСПЫТАНИЯ. УДАРЫ СУДЬБЫ

Выйдя из поезда на Белорусском вокзале, я испытала самый настоящий шок. Я никогда ещё не видела сразу так много народу в одном месте. Мне почти девятнадцать, а я лишь только раз в жизни была в Москве, да и то в далёком детстве, когда вместе с классом ездила на экскурсию. Боже мой! Какая же я деревня… К вящему стыду, должна признаться, я понятия не имела, что такое метро. Я приехала совершенно одна, и некому мне было что-то подсказывать и водить за ручку. Наверное, я вела себя не очень адекватно, растерянно разглядывая мужчин и женщин, снующих мимо меня нескончаемым потоком. Наш-то городишко совсем маленький — за час можно обойти вдоль и поперёк. А здесь — столько людей, и вряд ли кому-то из них есть дело до перепуганной провинциальной девушки в потрёпанных джинсах и бейсболке. Хотя мне почему-то казалось, что все вокруг только и делают, что пялятся на меня и подсмеиваются надо мной, видя, как я дико озираюсь по сторонам, словно Тарзан, попавший из джунглей в центр Манхеттена.

Мне всё же удалось подавить симптомы назревающей панической атаки и взять себя в руки. Расстегнув рюкзак, я достала карту Москвы, заблаговременно купленную в газетном киоске Велижа. Ужасная паутина, как в ней разобраться?

Отойдя на несколько метров от вокзала, я увидела знак «М». Наверное, это и есть метро.

В подземном переходе какой-то дядька без ног, одетый в старые лохмотья, просил милостыню. Я порылась в кошельке и… неожиданно увидела, что ноги-то у него, оказывается, есть и всё с ними в порядке. Он лишь поджал их под себя, выставив наружу муляж культи. Я усмехнулась про себя и побрела дальше по переходу. Выйдя вновь на улицу, я подумала о том, стоит ли мне сразу поехать в институт или прежде перекусить в каком-нибудь кафе, и выбрала первое. Надо позвонить в приёмную комиссию, уточнить проезд, но, как назло, у меня не оказалось мелочи.