Я беду от тебя отведу - [150]

Я молчала, боясь снова сморозить «что-нибудь не то». Бальдерик Рэй взял с подноса мимо проходящего официанта два бокала шампанского и протянул один мне. Я отпила пару глотков вина и немного успокоилась.

— А как же тогда… — неуверенно начала я. — Помнишь, у тебя в квартире? Мне показалось, что я тебе безразлична…

— Если честно, то на самом деле в тот момент мне едва удалось сдержаться, чтобы не наброситься на тебя, но я не сделал этого ради тебя, и ещё преследуя кое-какие свои определённые цели.

— Какие цели?

Он улыбнулся и хитро посмотрел куда-то вверх.

— Как сказал один замечательный русский поэт: «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей…» Уверен, ты была вне себя от ярости.

— Ах вот как! — возмутилась я, забывая про своё недавнее смятение. — Между прочим, я испытала тогда сильный эмоциональный стресс, а ты, оказывается, находишь это забавным?

— Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее… — хладнокровно заметил он.

— Ты вообще когда-нибудь перестанешь играть со мной?

— А ты? — последовал ответ-вопрос.

— Я не играю!

— Тебе это только кажется, или ты действительно так считаешь, но я слишком хорошо разбираюсь в женской психологии, чтобы не замечать очевидного.

В этот момент к нам подошла красивая китаянка Омелла Чи, подруга Бальдерика Рэя, — ослепительно улыбаясь, она протянула нам два амулета на тонких цепочках.

— У нас сегодня образовались новые пары, — сказала она. — Поэтому примите эти знаки инь и янь, как символ любви и согласия. Так вы дополните друг друга ещё сильнее.

— Спасибо, милая, — поблагодарил её Бальдерик Рэй. — Ты, как всегда, затмеваешь всех своей неземной красотой.

Прежде чем я успела открыть рот, чтобы продолжить тему, прерванную появлением Омеллы, на лице Б.Р. вновь появилось загадочно-хитрое выражение. Наверняка опять задумал какую-нибудь гадость, подумала я — и не ошиблась.

— Здесь мои родители, — вполголоса сообщил он, наблюдая за моей реакцией. — И я хочу тебя им представить прямо сейчас.

— Зачем? — испугалась я. — Но…

— Как же забавно видеть тебя растерянной. У тебя бывает одновременно такой испуганный и беспомощный вид, — не удержался от смеха Б.Р.

— Да, я растерялась, — с досадой призналась я. — Разве можно без предупреждения так огорошивать?

— А что в этом такого ужасного? Я что, не могу познакомить свою девушку со своими родителями?

— Свою девушку! — воскликнула я, поражённая этими словами. Интересно, с каких это пор он считает меня «своей девушкой»?

— Ох, извините, пожалуйста! Вырвалось нечаянно… Моего лучшего друга! — с улыбкой поправился он. Похоже, ему было очень весело. Но только не мне.

— Может, лучше не стоит… — пробормотала я упавшим голосом, делая маленькие шажки по направлению к дверям. — Не сейчас, то есть… Мне кажется, время неподходящее! — я всё ещё надеялась избежать этой неудобной ситуации, но Б.Р. остался непреклонен.

— Вполне подходящее! Когда ещё представится такой случай? Не переживай, они тебе понравятся. И ты им тоже. Я знаю, что говорю, — он решительно шагнул ко мне и схватил меня за руку, предупреждая моё бегство.

— Нет…

— Да! Они уже многое знают о тебе по моим рассказам, и потом, мой отец — идеальный образец такта и понимания, а мать — доброты и интеллигентности, — приговаривая так, он стал увлекать меня за собой.

— Подожди, подожди, подожди! Да стой же, ты! — пыталась я вырываться, но он не слушал меня, продолжая тащить вперёд, как упрямого ослика. — Я не могу… не хочу…

— Не упирайся, пожалуйста, если не хочешь привлечь нездоровое внимание публики, — строго заметил он. — Вот, посмотри: они уже оглядываются.

Стоящие неподалёку действительно стали заинтересованно поглядывать в нашу сторону, ожидая продолжения неожиданного спектакля.

Бальдерик Рэй подвёл, точнее, практически подтащил меня к высокому мужчине в тёмном смокинге и невероятно красивой хрупкой даме в воздушном светло-сиреневом платье с распущенными по плечам пепельными волосами. На вид им обоим было не больше тридцати лет.

Женщина встретила нас тёплым взглядом и сияющей улыбкой. Я сразу почувствовала себя не в своей тарелке и как предательская краска заливает мои щёки и уши. Бальдерик Рэй отпустил мою руку и стал обниматься со своими родителями. Я осталась стоять у него за спиной, не зная, куда мне деться и изо всех сил стараясь принять невозмутимый вид скучающей аристократки.

— Ты был просто великолепен, — похвалила мать выступление сына и заговорила с ним на английском, вопросительно поглядывая то на него, то на меня.

— Позвольте вам представить мою подругу, — сказал Б.Р., вспомнив наконец обо мне. — Майя, это мои родители Миа и Нэд Мак Рэй.

— Рада познакомиться с тобой, Майя, — обратилась ко мне дама уже по-русски. Обняв меня, она легонько прикоснулась губами к моей щеке, одновременно окутывая облаком нежных духов. Она мне показалась похожей на сказочную фею.

— Да… И я тоже… То есть… Мне очень приятно… — выдавила я из себя.

— Как ты себя ощущаешь в «Дубовой роще»? — участливо поинтересовалась она.

— Спасибо. Хорошо… — промямлила я.

Его отец наклонился и галантно поцеловал мою руку, смотря при этом на меня, и от этого я ещё сильнее залилась краской. У них были почти одинаковые глаза — у отца и сына. Такой же внимательный и проницательный взгляд.