Я беду от тебя отведу - [141]

Бальдерик Рэй с сосредоточенной решительностью пошёл навстречу к собравшимся, отрезая меня от них. Толпа испуганно попятилась, — уж и не знаю, что именно вызвало её ужас, могу только догадываться. Может быть, люди увидели в его глазах полыхающий зелёным дьявольский огонь или что-нибудь ещё наподобие этого. Неожиданно он крикнул так громко, что его крик разнёсся эхом на далёкое расстояние, как раскаты грома.

— А ну-ка, быстро всем назад!

Толпа снова отхлынула. Но тут кто-то завопил:

— Бей колдунов! Во имя Отца и Сына и Святого Духа! Аминь!

Несколько человек с палками ринулись на нас в атаку. Бальдерик Рэй поднял перед собой руки ладонями вперёд — и атакующие резко остановились, словно наткнулись на непробиваемую стеклянную стену, а затем, оторванные от земли неведомой силой, отлетели назад и упали прямо в гущу толпы, из которой раздался истошный визг.

Я никогда ещё до этого момента не видела открытого проявления способностей Б.Р. и, как заворожённая, наблюдала за его действиями.

— Всем назад! Назад, я сказал! Шакалы, вашу мать! — в сердцах выругался Бальдерик Рэй, чего никогда себе обычно не позволял. Он подобрал валяющийся на земле дробовик и потряс им над головой. И тут внезапно он… запел. Вначале я решила, что он сошёл с ума. У него был необычайно сильный, чистый и пронзительный голос. Изумлённая, я робко подошла к нему чуть ближе. Он пел песню на каком-то непонятном тарабарском языке. Песня произвела странный эффект на собравшихся. Толпа замерла. Когда он замолк, все стояли неподвижно, точно каменные статуи, и не издавали ни единого звука.

— Добрые соседи, да? — спросил Б.Р., лицо его было искажено гневом, зелёные глаза метали молнии. — Предупреждаю всего лишь один раз. Если кто-нибудь из вас сделает ещё хоть шаг, бросит камень, подожжёт что-либо во дворе или просто замахнётся, то, клянусь, от него останется только кучка из белковой муки — и я не шучу!

Толпа ответила безмолвием.

— Молодцы, — похвалил он её. — А теперь все дружно — кто парами, а кто поодиночке — идут по домам! И подберите свои осиновые колья — они вам сейчас не понадобятся. Завтра можете с ними сюда прийти и сделать из них частокол, взамен сломанному забору. Итак, даю вам установку на счёт «три». Раз, два, три. Кругом! Шагом марш! Пошли все вон!

Толпа «зомби» нестройными рядами поковыляла по улице прочь. Бальдерик Рэй поднял с земли чью-то затоптанную куртку и стал сбивать ей пламя с горящей поленницы, занявшейся от брошенного факела. Я молча стащила со ступеней крыльца половик и присоединилась к нему. Минут пятнадцать мы сражались с огнём.

Мы не спали всю ночь и встретили тревожный рассвет.

Я прикладывала мокрое полотенце к лицу: щека горела огнём; посмотрев в зеркало, я увидела на ней расплывшееся красное пятно и почувствовала раздражение.

— Ты не мог стукнуть меня поаккуратнее? — недовольно процедила я сквозь зубы, мрачно глядя в спину Б.Р., стоящему у окна. — И вообще, ты не мог придумать что-нибудь менее тривиальное, чем пощёчина? Ты мне чуть челюсть не сломал.

— Прости, но ты была уже почти целиком во власти эгрегора мести, нужно было переключить тебя… — отозвался он, не оборачиваясь и продолжая смотреть на улицу.

— Точнее выключить… — саркастически поправила его я.

Бальдерик Рэй повернулся ко мне лицом, но ничего не ответил. Взгляд его был рассеянным.

— Мы уезжаем, — сказал он после некоторого молчания.

— Мы? Ты сказал — мы? — переспросила я. — Ты не ошибся?

— Нам нужно покинуть город — и как можно быстрее, пока они не очухались и не собрали новое войско «куклуксклановцев». Я истратил чёртову тучу эйбов, чтобы утихомирить твоих односельчан, поэтому память им удалось отключить всего лишь на несколько часов. Они не вспомнят этого происшествия ночью, но Лаура хорошо постаралась и прочно вбила им в головы, что ты источник всех их бед, и теперь, едва завидев тебя, они предпримут очередную попытку твоего уничтожения. Я не смогу отразить ещё одну атаку, мне нужно время, чтобы восстановиться…

— Я пока ничего не решила… — сказала я. — Мне надо подумать…

Б.Р. сжал губы. Видимо, терпение давалось ему нелегко.

— Ты всё ещё сомневаешься? Я думаю, тебе нет смысла сопротивляться разумным решениям, — устало произнёс он. — Будь же честна сама с собой. И если у тебя осталась хоть капля здравого смысла, то ответь, пожалуйста, на один единственный вопрос — не мне, а себе: разве ТЫ СМОЖЕШЬ ЗДЕСЬ ЖИТЬ?

— Я должна доказать им, что они заблуждаются… В конце концов, поставить их на место, — сказала я, проигнорировав я его вопрос. — Здесь мой дом, я здесь родилась и выросла. Насколько они могут быть слепы в своей ненависти? Почему я всегда должна убегать как изгой?!

— Оставаясь здесь, ты можешь сделать только хуже себе и другим, — спокойно ответил Бальдерик Рэй, начиная пристально смотреть мне в глаза. Я попыталась отвести свой взгляд, но почему-то не смогла.

— Пойми одно, — продолжил он, — тебе нет места среди этих людей. Однажды они уже выжили тебя из города, и, знаешь, мне как-то не особо верится, что ты хочешь крови. А она прольётся неизбежно, если ты не оставишь свою затею. Это то, что я вижу слишком отчётливо. И боюсь, в следующий раз для тебя всё закончится гораздо плачевнее, чем сегодня. Иногда нужно уметь вовремя остановиться и попытаться включить трезвый рассудок, даже если тебе кажется, что ты должна сразиться со всем миром, чтобы он признал тебя.