XXI век не той эры - [131]

— И ты будешь одна изучать лиепчи? — с недоверчивой насмешкой уточнил он.

— Нет, ну, зачем — одна? Вот Вера обещала организовать мне обучение пользованию леталкой, так что потом познакомлюсь с другими сотрудниками, и будем работать вместе. Ты же… не будешь возражать? — неуверенно пробормотала я, внезапно сообразив, что если Ульвар будет против, он же мне и запретить может, и никакая Императрица с ним ничего не сделает.

Мужчина медленно качнул головой и, вдруг тихо выругавшись, схватился одной рукой за сердце и принялся торопливо расстёгивать китель.

— Ты чего? — всполошилась я. Сын Тора махнул рукой, не бросив своё занятие; только сел рядом со мной на диван. Я ещё не успела окончательно испугаться, как из-за борта кителя показалась серая усатая физиономия.

— Заснул, Фенрирова пожива, я про него и забыл, — поморщился мужчина, извлекая на свет отчаянно пищащего и цепляющегося за всё подряд когтями котёнка. Дымчато-серый, полосатый, с типично котячьей удивлённой физиономией и кисточками на ушах.

— Это что… мне?! — недоверчиво уточнила я, не решаясь протянуть руку и дотронуться трясущегося пушистого комочка, сжавшегося на огромной ладони мужчины. Ульвар только выразительно пожал плечами. — Тебе Её Высочество что ли рассказала? — озадаченно хмыкнула я.

— Ты вчера говорила, что хочешь завести кошку.

— То есть, ты запомнил, и решил привезти мне котёнка? — вытаращилась я на мужа, не веря своему счастью. Подозреваю, в этот момент я была очень похожа выражением лица на этого самого мелкого хищника.

— Я расстройствами памяти пока не страдаю, — криво ухмыльнулся он.

А потом, кажется, мне удалось напугать обоих: и котёнка, что было не так уж трудно, и полубога, чем можно по праву гордиться. Ну, или, по крайней мере здорово удивить. Потому что когда я с визгом кинулась обниматься и целоваться, не придумав, как ещё можно выразить собственное отношение, он на несколько секунд замер, отведя ладонь со зверёнышем в сторону.

Не знаю, может, я пессимистка и вообще ничего не понимаю в людях, и ничего удивительного в подобном поступке сына Тора не было. Но почему-то именно в этот момент я окончательно поверила в чудеса и светлое будущее. Леший с ними, с тряпками и драгоценностями, всё это ерунда и бесполезный мусор. А вот то, что он мне котёнка привёз, хотя я об этом даже не просила, — вот это действительно здорово, и самый лучший подарок, какой может быть.

Так что остаток дня прошёл шумно, весело и бестолково, но невероятно приятно. Котёнок боялся недолго, быстро освоился, и уже вполне весело охотился за бумажным бантиком. Ульвар в моём развлечении участия не принимал, но наблюдал вполне благодушно; примерно как заводчик-фанат на возню призовых щенков. Мне, за вычетом некоторых моментов, чем дальше тем больше кажется, что он меня не замуж взял, а удочерил. Впрочем, учитывая разницу в возрасте, это не такая уж неправильная ассоциация.

Если бы я надеялась, что после столь неординарного появления в моей жизни домашнего животного сын Тора как-то радикально изменится, мечтам моим было бы не суждено сбыться. Но я, к счастью, уже успела неплохо изучить Ульвара, поэтому напрасных надежд не питала.

Кот, кстати, только первое время маскировался под милого пушистого зверька. На второй день этот отчаянный мелкий хищник начал храбро охотиться на всё, что движется, включая меня и даже своего крупногабаритного хозяина. Псих, что я могу сказать!

Но, как писал Горький, «Безумству храбрых поём мы славу!». Мне кажется, именно этими своими охотничьими инстинктами он заработал пожизненную прописку в доме и жизни Ульвара, принявшего его не как предмет мебели, а с той же снисходительностью, что и Бьёрна. Полубог порой даже чесал за ушами полосатого уголовника, когда тот бесцеремонно влезал к нему на колени. Я обычно в такие моменты начинала ужасно ревновать (причём непонятно, не то мужа к коту, не то кота — к мужу) и, бросая все дела, устраивалась сыну Тора под бок. Мне кажется, суровый викинг прекрасно понимал причины моего поведения, и они его забавляли; но не высказался вслух ни разу, только улыбался иронично. И невозмутимо гладил нас обоих, да.

Уголовником кота называла я в минуты гнева, а так он с лёгкой руки Ульвара стал Бандитом. Или Бандей, когда настроение у меня было хорошее. И, несмотря на отсутствие шипящих и свистящих звуков, якобы обязательных в кошачьем имени, прекрасно знал, что этим звуковым сочетанием глупые двуногие, оккупировавшие территорию вольного хищника, пытаются его приманить.

Славные ратные подвиги Бандита начались очень рано: долговязый кот-подросток с очень торжественным видом возложил первую убиенную полёвку к колыбели моего новорожденного сына, буквально только что привезённого вместе со мной из больницы.

Подкормил котёнка, заботливый наш. Хорошо, не в колыбельку; я бы на том самом месте его и придушила. А так пришлось похвалить (старался же, от чистого сердца!), поощрить куском мяса, а мыша по-тихому сплавить в утилизатор.

И — да, у меня родился именно сын, невзирая на все пророчества богов. Как сказала Жива, настоящую женщину никто не в силах предсказать, включая её саму.