XXI век не той эры - [120]

Правда, паника оказалась преждевременной: абсолют абсолютов была крепкой женщиной. Поэтому, пока супруг, тихо матерясь себе под нос, при помощи кстати подоспевшего врача оказывал ей помощь, она сумела частично взять себя в руки. Чему поспособствовал заряд обезболивающего лекарства; сразу стало легче жить и думать. Не дожидаясь окончательного приведения себя в чувство, Императрица принялась командовать.

Она действительно очень испугалась, поэтому и начала организацию наведения порядка с поисков самых важных людей: тех, кому доверяла.

Ариадне было всего восемнадцать, когда не стало отца. И вообще больше никого не стало: только она — и огромная, увязшая в бесконечной войне Империя. Но тогда она нашла для себя выход, оказавшийся единственно правильным: довериться тем, кому доверял Владимир, и первым из этих людей был Ульвар сын Тора.

Полубог не был близким родственником Императрицы, но она прекрасно помнила, как терпеливо этот мрачный великан сносил попытки младшей из императорских детей покататься на нём верхом, и с какой снисходительной лаской к этому человеку относился отец.

Это теперь она понимала, что то отношение было очень нездоровым: не воспринимал Владимир ярла Йенсена как человека, и относился к нему не как к человеку, а как к страшному, грозному, но послушному и верному зверю. Да он, если подумать, таковым и являлся…

Но детские привычки — они самые сильные. И вот в такие моменты Ариадна вспоминала тех, кого помнила теплом по своему далёкому детству.

Например, алый егерь Мирогор Ковыль. Он уже тогда, в её детстве, возглавлял в первом секторе группу «Десница» СВОРы, и уже тогда выглядел именно так, как сейчас: светловолосый мужчина неопределённого возраста с неожиданно тёмными карими глазами, недовольным выражением лица и повышенной ворчливостью. Или тлатони (высший аристократический титул у тольтеков; всё тот же князь, иначе говоря) Тототл Чёрное Сердце, уже старый и очень мудрый тольтек, бывший легат третьего легиона «Гарпия».

Один только белый егерь и глава группы «Щит» первого сектора Джино Фармазотти был слишком молод для того, чтобы вписаться в эту компанию: он был ровесником Императрицы. Но всё равно пользовался её уважением и симпатией как за свой лёгкий жизнерадостный нрав, вполне характерный для романца, так и неожиданный для такого на первый взгляд легкомысленного человека цепкий острый ум. Кроме того, нынешнее событие лежало в его компетенции почти в той же степени, что и у Ковыля.

По счастью, все, кого находила нужным позвать Императрица, откликнулись, и на душе у неё стало гораздо спокойней. Да и первый страх уже прошёл.

Ольга была, наверное, единственным человеком, не сообразившим, кто именно совершил это нападение. Здесь не надо было думать: слишком уж специфический метод был применён. А, значит, лиепчи.

Этот вид был… странным противником. Наверное, потому что он обладал слишком похожим на человеческий обликом, схожим строением, близким химическим составом — и совершенно иной логикой.

Первые контакты с этим видом прошли очень мирно и успешно. У них даже мимика была похожа на человеческую, и поначалу этому общению предрекали большое будущее. Когда началась война, лиепчи не присоединялись к Альянсу, велись переговоры об оказании поддержки людям. А потом вдруг — бах! — оборваны все только начавшие налаживаться связи, исчезли все дипломаты, а к травле человечества присоединился ещё один вид. Как, почему, для чего? В чём была причина такой резкой перемены? Люди ломали головы до сих пор, но ответа на этот вопрос не было, даже пленные на удивление молчали. Почему-то выжать правду о диспозиции сил и состоянии армии было гораздо проще, чем это. Единственный ответ, который получали люди, был «вы не сможете понять» или «вам это не нужно».

Поскольку те же ответы обычно следовали на вопросы о религии (было точно известно ещё с довоенных времён, что понятие такое — религия, или философия, — в их социуме было), основным предположением приняли религиозные причины. Но какого рода, и почему такие внезапные?

Странными были и их технологии. Рияры, хильтонцы, циаматы; они все были дальше от людей, но принципы действия их техники были вполне понятны. Не сразу, не вдруг, но с ними удалось разобраться. А вот с лиепчи удалось лишь обнаружить способы борьбы. Как летают их странные корабли, похожие на капельки ртути, из чего состоит та субстанция, которую они используют в качестве оружия? Для войны хватало и того, что энергоны и плазмомёты были вполне эффективны, а энергетические щиты успешно противостояли агрессивным воздействиям. Над остальным бились два с половиной века совершенно безуспешно. Самой вероятной версией было использование лиепчи какого-то принципиально совершенно иного вида энергии или материи, воссоздать которые люди по неизвестным причинам не могли. Как ни парадоксально это звучит, воссоздать, судя по всему, не могли именно потому, что были людьми.

У всей техники лиепчи, если её можно было так назвать, имелась одна точно выясненная особенность: у них не существовало такого понятия, как «автоматика». Вообще, в принципе, как процесса. Любое действие руководилось лично кем-то из живых разумных существ, и автономно не протекал ни один процесс. Поэтому наиболее эффективным средством борьбы с ними (в вопросах диверсий и слежки) до сих пор являлась именно автоматическая электроника. Лиепчи с большим трудом воспринимали процесс функционирования техники, рядом с которой не было людей. То есть, они просто не могли поверить, что такое возможно.