XX век. Хроника необъяснимого. Событие за событием - [31]

Короткая, но яркая жизнь Шампольона отмечена роковым предначертанием. Еще до рождения провидец предсказал, что отец Жана-Франсуа, продавец книг из Фигеака, что на юге Франции, породит «свет грядущих веков», и Жан-Франсуа, родившись в 1790 году, рано заявил о своем таланте. В пять лет, когда мать читала ему отрывки из Библии, он воспроизводил их по памяти. Испуганный отец запретил матери читать ему, но сын уже все запомнил и развлекался тем, что сравнивал написание французских слов с тем, как они произносятся, находя множество расхождений — и это в пять-то лет!

Старший брат Шампольона, Жан-Жозеф, тоже был трагической фигурой, изучал историю и увлекался египетскими древностями. Однако Наполеон не взял его с собой в Египетский поход, и расстроенный ЖанЖозеф уехал в Гренобль, став предпринимателем. В 1801 году, поняв, что младший брат талантлив, Жан-Жозеф послал за ним, чтобы тот приехал учиться в Гренобль. В доме старшего брата юный Шампольон стал читать газету «Курьер д'Эжипт». Она определила его дальнейшую судьбу. Однажды газета напечатала сообщение о находке у поселка Розетта в дельте Нила некоего камня. Это был базальт, на нем — три строфы, непонятные письмена, притом разные. Первая — иероглифическая, вторая — коптская, или демотическая (упрощенная форма иератического письма), а третья, последняя, — греческая.

Последнюю перевести оказалось легко. Это были слова благодарности жрецов Мемфиса, начертанные в 196 году до нашей эры царю македонского происхождения Птолемею V, популярному благодаря своим демократическим реформам. Можно было предположить, что первые два текста идентичны греческому. Ученые многих стран бились над их расшифровкой…

Жан-Франсуа Шампольону было 11 лет, когда он задумал расшифровать розеттский камень. 21 год пытался он сделать это, бился над текстом и все ближе и ближе подходил к разгадке. В 17 лет, когда он учился в Академии наук, юноша изучил коптский язык, разновидность иератического письма (скорописи) и, соответственно, демотическое письмо. Он открыл, что в отличие от коптского письма иероглифы имеют девять личных местоимений, которые соответствуют аналогичным звуковым знакам. Это позволило ему заключить, что иероглифы сделаны «из звуков». Шампольон насчитал на камне 486 греческих слов и 1419 иероглифов.

Имена фараонов и личные имена должны были звучать одинаково во всех трех надписях. Английский физик Томас Янг уже расшифровал имя Птолемея: оно часто упоминалось в тексте. Шампольон пошел дальше. Он взял рисунки с обелиска, на котором часто повторялось имя Клеопатры, внес взятые оттуда буквы L, Р и Т в свою систему (они одновременно составляли и часть имени Птолемея). Значит, символом перед буквой L должны быть С или К.

14 сентября 1822 года Шампольон получил копии с разных надписей фараонов и сразу же прочитал две из них — Рамзеса и Тутмоса. Он разгадал тайну иероглифов! «Я сделал это!» — воскликнул он, вскинув руки, и упал как подкошенный. Он оставался без сознания пять дней.

Когда пришел в себя, рассказал о странных видениях и бубнил снова и снова имена фараонов.

27 октября 1822 года он заявил о своем открытии в парижской Академии наук, и ему присвоили звание профессора египтологии. В 1827 году он поехал в Египет во главе экспедиции, финансируемой правителем Тоскании и королем Карлом Х Французским. Мечта детства сбылась! Нов 1832 году, вернувшись, он неожиданно умер, вроде бы от паралича. Причина смерти так и не была установлена. Ему было всего 42 года.

11. Непостоянный Бельдзони

Не менее таинственной оказалась смерть Джованни Батисты Бельдзони (1778–1823), наверное, самого колоритного из ранних египтологов. Сын падуанского брадобрея, он сменил много профессий. Родители мечтали видеть его священником, однако юный Джованни перебывал и жонглером, и актером, и инженером… Проще перечислить, кем он не был. В самой Италии он прожил мало, а обитал в основном в Англии, Португалии и Африке. В Англии он оказался в качестве мима, а в Лиссабоне женился на известной диве Анжелике Балабреке.

Даже самому себе он не мог объяснить тягу к перемене мест. Он обожал Африку. Он мечтал разгадать тайну: одна и та же ли это река — Нил и Нигер? В Египте он впервые побывал в 1815 году, но не как археолог, а как изобретатель. Он придумал водяное колесо, которое делало вчетверо большую работу, чем обычное, и Джованни предложил патент могущественному султану Мухаммеду Али. И когда властитель вежливо отказался, решил заняться археологией. Время располагало к этому. После походов Наполеона египетские вещицы были в большом спросе. Пять лет он искал сокровища. Там, где умственные усилия не помогали, он прибегал к мускульным или динамиту.

После вмешательства Йоханна Л. Буркхарда, швейцарского путешественника, обратившегося к британскому генеральному консулу в Египте, Бельдзони стал агентом на государственной службе. И еще за то, что нашел монументальный бюст Мемнона в Луксоре. Он доставил его в Александрию, затем в Лондон. Но то было лишь начало. Он писал о своей работе в фиванском Городе Мертвых:

«Однажды я пробирался проходом около 20 футов длиной, а по ширине тело едва пролезало по нему. Там было натыкано много мумий, и я не мог пройти, не коснувшись лицом кого-нибудь из знатных египтян, но когда ход пошел под уклон, сверху посыпались руки, ноги и головы. Я следовал из одной пещеры в другую, и повсюду мне встречались мумии, причем некоторые из них стояли вверх ногами».