Without a Doubt - [70]

Шрифт
Интервал

It was one of those heavy-handed advances so typical of Israeli men. I signaled to my group to ignore him, but he’d already started chatting up one of the girls. She was getting all shiny-eyed and breathless and had taken it upon herself to make introductions. I half-turned to say hello-and sitting next to me was the most incredibly handsome man I had ever seen.

He had glossy dark curls and enormous green eyes. His features were angelic and yet strongly masculine. Gaby-that’s what his friends called him-was doubtless a womanizing cad. But he was very charming. And he was incredibly funny. Gaby’s wit was never self-deprecating; the joke was always at someone else’s expense. But it was always right on the mark. I was charmed by him despite myself. He spoke to me only in Hebrew, which seemed more intimate than English. About a hour after we’d met he told me, “I’ll take you home.”

It was not an offer. It was an order.

All my life I’ve had this thing for bad boys. I’m embarrassed even having to think about this, let alone talk about it. But I got turned on by that tired old macho come-on. Worldly as I considered myself, I was still a kid. I was wildly confident one moment, withdrawn the next. And so when I ran smack into this handsome, assertive man who seemed to know exactly what he wanted, I saw in him only what I wanted to see: real strength.

I let him take me home to the studio apartment I was sharing with a friend near campus. We began seeing each other. In less than a month I was living with him.

Gaby and I made an odd pair. Here I was, a grubby college student in jeans, whose idea of high fashion was the latest shipment at the army-navy surplus store. I studied all day and ventured out at night only for folk dancing. Gaby was flashy, always dressed to the nines in body-hugging suits. He seemed to have plenty of money. He slept all day and went nightclubbing all night. I found his lifestyle very glamorous, and allowed myself to be swept along by it.

Gaby played backgammon for a living. I’d never even heard of the game before I met him, but Gaby took great pains to teach it to me. He instructed me not only in the basic rules, but in theory and strategy as well. He spent hours explaining the various plays and how to size up your chances of winning at any given point. The sizing-up business was important, because the stakes of the game could be raised over and over again by “doubling.” One player could challenge by offering to double the stakes. If the other player refused, the game ended and the challenger scored a point. The stakes could range from a quarter a point to hundreds or even thousands of dollars a point. When you consider that fifty or sixty points can be easily racked up in one sitting, you can see how some heavy coin could change hands, fast.

I soon learned that backgammon was a real hot pastime with the rich. The craze was in its infancy when Gaby and I first met. Two years later, when I started law school, it had become a full-tilt mania. Bars and clubs everywhere had at least one or two tables. Some clubs devoted themselves exclusively to it. The most popular of these was Pips, in Beverly Hills. Pips catered to the rich and famous. The name of the club was inlaid discreetly in brass to the right of the large double-doored entrance. Muted lighting, thick carpets, and dark, paneled walls lent the place an air of understated opulence. The room devoted to backgammon was right off the foyer. It had ten tables and its own bar. I liked Pips more than other places on the backgammon circuit because it was relatively quiet and had cushiony, well-upholstered chairs. There, I could park myself and study while Gaby played.

Gaby and I would drop into Pips every other night or so while he tried to hustle up a “pigeon,” the pro’s term for a novice who played for high stakes. It wasn’t easy to get a game at Pips. The fashionable set usually played with their friends and were understandably leery of a flashy stranger with an Israeli accent. So if he failed to score, we’d move along to the Cavendish.

The Cavendish, located on the border between West Hollywood and Beverly Hills, was a private club that had been devoted largely to bridge and gin rummy. Gambling, of course, was illegal, and I’d heard that the Cavendish had been raided a couple of times-but as far as I could tell that hadn’t slowed down the action. During the early seventies, the entire back room was given over to backgammon. The Cavendish was not the plush playground that Pips was. It was located in an office building, two flights up. There was no elevator that serviced the club. Nor was there any sign visible from the street to announce its existence.

The first thing you saw when you came in was a long counter where club personnel would check to make sure you were a member in good standing. To the left of that counter was a lounge with a couple of sofas and coffee tables. If you passed through the lounge, you’d walk into a large room filled with bridge tables. To the back was a partition of wood and glass; beyond that, backgammon.


Еще от автора Тереза Карпентер
Эта несносная няня

Разыскивается: спокойная, уравновешенная, умная, работоспособная, дисциплинированная… няня для ухода за маленьким ребенком. Желателен опыт работы с упрямыми отцами-одиночками.


Цветок для счастливого дома

Новогодним вечером в полицейский участок, где служит Грейс Делани, доставили мужчину, потерявшего память из-за серьезной травмы головы. Избитый и ограбленный, он внушает Грейс не просто жалость, но и горячее сердечное чувство. Она делает все, чтобы ему помочь. Когда же выясняется, что ее подопечного зовут Джексон Хоук и он известный миллиардер, Грейс уже по уши в него влюблена. Грейс в растерянности. Больше всего в жизни она ценит порядок и мечтает обрести уютный дом, а Джексон – творческая личность, привык к роскоши, постоянной смене места жительства и вряд ли способен на глубокое чувство.


Сюрприз для независимой женщины

Лекси Малоун, молодая одинокая и независимая женщина, поклялась воспитать дочь погибшей подруги, но органы опеки не одобрили ее кандидатуру. Единственный способ удочерить девочку – найти ее отца и уговорить отказаться от своих прав на ребенка в пользу Лекси. Джетро Кальдер – убежденный холостяк и проблем с ним быть не должно. Но они возникли, потому что мистер Кальдер захотел выяснить, достойна ли мисс Малоун стать матерью его малышки. Дело осложняется еще и тем, что Джетро почувствовал чисто мужской интерес к очаровательной женщине…


Подарок плейбоя

Красавец-ювелир Ретт Салливан никогда не мечтал получить в качестве рождественского подарка очаровательную годовалую девочку, тем не менее сочельник он встретил в окружении бутылочек, ползунков и плюшевых игрушек. Скай Миллер и представить себе не могла, что ее старшему брату Айдену придет в голову сделать опекуном своей дочери Ретта, его лучшего друга и по совместительству первую любовь Скай. Теперь ей нужно найти способ, как защитить свое сердце от неотразимого обаяния Ретта, ведь на ближайшие годы они связаны совместной опекой над ее маленькой племянницей…


Легкомысленный сердцеед

Линдси Ривз мечтает встретить настоящую любовь, а пока занимается организацией свадеб для голливудских звезд. Она получает заманчивое предложение из Италии устроить пышное торжество для принца. Линдси прилетает в Галенсию и с энтузиазмом берется за дело, но ее внимание постоянно отвлекает обаятельный Зак Салливан, свидетель жениха. Вскоре она понимает, что влюблена, но оказывается, что Зак просто использует ее в своих целях, чтобы помешать свадьбе своего лучшего друга…


Свидание с боссом

Сестры-близняшки Тори и Лорен – организаторы вечеринок. Причем не где-нибудь, а на Голливудских холмах. Кажется странным, что обе до сих пор без кавалеров. Ведь среди клиентов столько богатых и знаменитых мужчин. Но у сестер правило: никаких отношений с клиентами…


Рекомендуем почитать
Дневник Гуантанамо

Тюрьма в Гуантанамо — самое охраняемое место на Земле. Это лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных тяжких преступлениях, в частности в терроризме, ведении войны на стороне противника. Тюрьма в Гуантанамо отличается от обычной тюрьмы особыми условиями содержания. Все заключенные находятся в одиночных камерах, а самих заключенных — не более 50 человек. Тюрьму охраняют 2000 военных. В прошлом тюрьма в Гуантанамо была настоящей лабораторией пыток; в ней применялись пытки музыкой, холодом, водой и лишением сна.


Хронограф 09 1988

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Операция „Тевтонский меч“

Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Гранд-отель «Бездна». Биография Франкфуртской школы

Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.


Атомные шпионы. Охота за американскими ядерными секретами в годы холодной войны

Книга представляет собой подробное исследование того, как происходила кража величайшей военной тайны в мире, о ее участниках и мотивах, стоявших за их поступками. Читателю представлен рассказ о жизни некоторых главных действующих лиц атомного шпионажа, основанный на документальных данных, главным образом, на их личных показаниях в суде и на допросах ФБР. Помимо подробного изложения событий, приведших к суду над Розенбергами и другими, в книге содержатся любопытные детали об их детстве и юности, личных качествах, отношениях с близкими и коллегами.


Книжные воры

10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.