Without a Doubt - [64]

Шрифт
Интервал

I was tempted to say all this, but I held my peace.

Gil smiled. “Just try lightening up a little.”

I left Gil’s office pretty hot under the collar. The thing I found galling about the “lighten up” business was my suspicion that these suggestions had probably come straight from Don Vinson. By this point, Vinson had zero credibility in my book. If he’d offered his etiquette tips directly to me, I would have told him to go fuck himself. But they didn’t come from him; they came from my boss. I had a lot of respect for Gil Garcetti. He seemed to have faith in Vinson, and once I’d had a chance to calm down, I realized it was probably not a good idea to blow him off.

There were slight alterations I could make in my approach. I could couch my objections more deferentially. I could smile more. That wouldn’t be insincere, would it? In my private life, I am warm and gentle. At least, I can be. But being made to display, on command, a side of my nature that I normally don’t bring to the counsel table seemed awkward.

I went over and over this in my mind, trying to figure out what was right. Vinson told Gil that the people he’d polled perceived me as “hard.” I should speak more softly. I should get a softer hairdo. I should lose the business suits in favor of-get this-dresses. Just think about the logic here. Vinson claimed that black middle-aged women were carrying a grudge against me. And so the way to defuse them was to gussy myself up like Vanna White? Vinson’s line of reasoning was unapologetically sexist. It was demeaning to me personally. And in the end it was meaningless psychobabble. But we were spooked by a set of odds that were definitely not in our favor.

So I got a goddamned haircut. It was not a makeover. The style I’d been wearing to date was frankly unflattering. My hair had always tended to be thin, so I’d had it permed. Suzanne Childs took me to her own hairdresser, Allen Edwards in Studio City. He specialized in soft, natural styles. Allen saw exactly what had to be done. He pulled my fuzzy hair back to the nape of my neck and declared with a flourish, “This must go.”

The transformation was not, in my opinion, miraculous. In fact, it took several visits to Studio City to get it right. But even I had to admit that it was an improvement. My features appeared softer, less matronly. And let’s face it-who’s going to complain about being made to look younger? According to the wisdom of consultancy, these changes should have had a subliminal effect. I would come across as fresher, younger, and, as a consequence, less annoying to middle-aged black women. Go figure.

The “makeover” was big news. A week or so after the cut I drove into a car wash. The radio was on and I heard Howard Stern and Robin Quivers discussing my new ‘do. Howard thought it looked like I’d had chemotherapy. I have to say, I found it amusing. Some of the best commentary to come out of this trial actually came from those guys. But the point is, the buzz would not die. Every time I went in for another trim, or made the slightest alteration, there was another flurry of public commentary about my hair.

Several months down the line, I got my perm straightened. (I’d actually wanted to let it grow back to its natural straightness, but I’d put it off, fearful of calling attention to myself.) The next day, when I got off the elevator at the ninth floor, reporters gave me a standing ovation.

Look pleasant, I told myself. They mean well. At least they’re on your side.

When I walked into court, Lance did a double-take. He noticed the stir my altered appearance was causing.

“Miss Clark… I think,” he quipped.

There was laughter in the courtroom. I joined in, although later I felt uncomfortable about it. The experience produced in me that awful naked feeling of being a teenager changing her hairdo to please the popular crowd. And the irony of it was that this beauty offensive left me feeling more vulnerable than ever before.

A UPI reporter whom I’ve known for years pulled me aside in the hall and said, “Marcia, let me give you one piece of unsolicited advice. Don’t change. You know what you’re doing, just do your thing.”

Do your thing. I used to have a pretty good idea of what my thing was. Even when my private life was a mess, I could come into the courthouse of a morning and count on doing my thing. And I did it pretty damned well. Now my thing had turned into this weird and seedy game show. And when you’re standing confused and blinking in the klieg lights, it’s easy to lose sight of yourself altogether.

But of one thing I was certain. I couldn’t undo four hundred years of social injustice with a pretty dress and a soft voice.

American Tabloid

I don’t mean to sound like a whiner. I know there are lots of people who would trade a kidney for a few seconds of celebrity. In fairness, I’m willing to concede that under some very special circumstances it can be flattering to be the center of attention. It’s a nice little perk. You feel important for a moment; then you go back to work.


Еще от автора Тереза Карпентер
Эта несносная няня

Разыскивается: спокойная, уравновешенная, умная, работоспособная, дисциплинированная… няня для ухода за маленьким ребенком. Желателен опыт работы с упрямыми отцами-одиночками.


Цветок для счастливого дома

Новогодним вечером в полицейский участок, где служит Грейс Делани, доставили мужчину, потерявшего память из-за серьезной травмы головы. Избитый и ограбленный, он внушает Грейс не просто жалость, но и горячее сердечное чувство. Она делает все, чтобы ему помочь. Когда же выясняется, что ее подопечного зовут Джексон Хоук и он известный миллиардер, Грейс уже по уши в него влюблена. Грейс в растерянности. Больше всего в жизни она ценит порядок и мечтает обрести уютный дом, а Джексон – творческая личность, привык к роскоши, постоянной смене места жительства и вряд ли способен на глубокое чувство.


Сюрприз для независимой женщины

Лекси Малоун, молодая одинокая и независимая женщина, поклялась воспитать дочь погибшей подруги, но органы опеки не одобрили ее кандидатуру. Единственный способ удочерить девочку – найти ее отца и уговорить отказаться от своих прав на ребенка в пользу Лекси. Джетро Кальдер – убежденный холостяк и проблем с ним быть не должно. Но они возникли, потому что мистер Кальдер захотел выяснить, достойна ли мисс Малоун стать матерью его малышки. Дело осложняется еще и тем, что Джетро почувствовал чисто мужской интерес к очаровательной женщине…


Подарок плейбоя

Красавец-ювелир Ретт Салливан никогда не мечтал получить в качестве рождественского подарка очаровательную годовалую девочку, тем не менее сочельник он встретил в окружении бутылочек, ползунков и плюшевых игрушек. Скай Миллер и представить себе не могла, что ее старшему брату Айдену придет в голову сделать опекуном своей дочери Ретта, его лучшего друга и по совместительству первую любовь Скай. Теперь ей нужно найти способ, как защитить свое сердце от неотразимого обаяния Ретта, ведь на ближайшие годы они связаны совместной опекой над ее маленькой племянницей…


Легкомысленный сердцеед

Линдси Ривз мечтает встретить настоящую любовь, а пока занимается организацией свадеб для голливудских звезд. Она получает заманчивое предложение из Италии устроить пышное торжество для принца. Линдси прилетает в Галенсию и с энтузиазмом берется за дело, но ее внимание постоянно отвлекает обаятельный Зак Салливан, свидетель жениха. Вскоре она понимает, что влюблена, но оказывается, что Зак просто использует ее в своих целях, чтобы помешать свадьбе своего лучшего друга…


Свидание с боссом

Сестры-близняшки Тори и Лорен – организаторы вечеринок. Причем не где-нибудь, а на Голливудских холмах. Кажется странным, что обе до сих пор без кавалеров. Ведь среди клиентов столько богатых и знаменитых мужчин. Но у сестер правило: никаких отношений с клиентами…


Рекомендуем почитать
Дневник Гуантанамо

Тюрьма в Гуантанамо — самое охраняемое место на Земле. Это лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных тяжких преступлениях, в частности в терроризме, ведении войны на стороне противника. Тюрьма в Гуантанамо отличается от обычной тюрьмы особыми условиями содержания. Все заключенные находятся в одиночных камерах, а самих заключенных — не более 50 человек. Тюрьму охраняют 2000 военных. В прошлом тюрьма в Гуантанамо была настоящей лабораторией пыток; в ней применялись пытки музыкой, холодом, водой и лишением сна.


Хронограф 09 1988

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Операция „Тевтонский меч“

Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Гранд-отель «Бездна». Биография Франкфуртской школы

Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.


Атомные шпионы. Охота за американскими ядерными секретами в годы холодной войны

Книга представляет собой подробное исследование того, как происходила кража величайшей военной тайны в мире, о ее участниках и мотивах, стоявших за их поступками. Читателю представлен рассказ о жизни некоторых главных действующих лиц атомного шпионажа, основанный на документальных данных, главным образом, на их личных показаниях в суде и на допросах ФБР. Помимо подробного изложения событий, приведших к суду над Розенбергами и другими, в книге содержатся любопытные детали об их детстве и юности, личных качествах, отношениях с близкими и коллегами.


Книжные воры

10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.