With the sun - [72]

Звяк! Хрясь! Снейп тоже уронил бокал, из которого успел отпить один глоток. Глаза профессора расширились на пол-лица, и этот пронизывающий взгляд был устремлён на Гарри, который начал думать, что такое количество умных слов за один раз, исходящих от гриффиндорца, могло безвозвратно пошатнуть психическое здоровье декана Слизерина.

- Поттер, это точно Вы? - хрипло проговорил зельевар.

- Нет, не я, - огрызнулся Гарри. - Я погулять вышел, а вместо себя автоответчик оставил. Неужели Вы думали, я совсем ничего не понимаю в людской психологии?

- Поттер, Вы перевернули все мои представления о Вас, - заявил Снейп. Гарри, тем не менее, не ощущал себя таким уж сворачивателем гор и потрясателем основ мироздания - ему опять было непонятно, издевается Снейп или говорит серьёзно. - И что…

- Что «и что»? Будем делать Вас Министром. Надо же мне обеспечить себе и Драко спокойную жизнь.

- Кстати о Драко, - нахмурился Снейп. - Ему нужно возвращаться к учёбе в университете, пока не отчислили. Но он не помнит ничего из повседневной жизни: ни имён профессоров, ни расположения аудиторий…

- А нельзя оформить ему нечто вроде больничного? Его просто нельзя отпускать в университет, пока он ничего не помнит! Мало ли, вдруг какая зараза из однокурсничков и постаралась, чтобы Драко попал в руки к тому садисту…

- Я попробую задействовать свои связи в научных кругах, - зельевар наконец отошёл от шока и с помощью Репаро восстановил бокал. - В ваших интересах, Поттер, найти того, кто держал Драко в заложниках эти две недели. Мы не знаем, откуда ждать удара. Но в том, что удар будет, сомневаться не приходится.

Вернувшись домой на Гриммаулд-плейс, Гарри поужинал тем, что нашёл на кухне (в отсутствие Драко там водился только чёрствый хлеб и заплесневелые останки желе из апельсинов; гриффиндорец успел уже несколько раз пожалеть, что пропустил ужин в Хогвартсе) и устроился в гостиной с куском пергамента и пером в руках.

«1. Начать предвыборную кампанию Снейпа; обратиться к Дамблдору (это всё звучит настолько глупо, что он обязательно поможет) за практическим советом и такой же помощью.

2. Выяснить, кто помимо самого Дамблдора, владел заклятием сокрытия (на заметку: значит, во время первой войны с Вольдемортом этот садюга был на стороне Света?).

3. Прочесать всех, кто будет результатом пункта 2.

4. Перелопатить всё об амнезии, что удастся найти, чтобы суметь помочь Драко всё вспомнить.

5. Там посмотрим».

Единственным пунктом из всего списка плодов напряжённых раздумий Гарри, не вызывавшим у него недоверия и сомнения, был пятый. Но как раз его исполнение требовалось отложить на неопределённо долгое время. Гарри прикинул, что по времени (как раз стукнула полночь) приняться немедленно за первый, второй и третий пункты вряд ли получится, и побрёл в библиотеку. Всё равно нервы спать не дадут…

В библиотеке Блэков было куда проще, чем в малфоевской; во-первых, сама она была куда меньше, во вторых, Гарри уже многажды копался на полках без особой цели, выискивая чего-нибудь интересненькое на вечер, так что более-менее усвоил логику расстановки и диапазон тем. Надо сказать, несмотря на ревностное отношение к чистоте крови (взять хотя бы мать Сириуса или эту мелкую ходячую гниль, Забини-младшего…), Блэки не гнушались маггловской литературой. Там, где стояло всё о психологии, Гарри обнаружил не только авторов-волшебников, но и Фрейда, Юнга и прочих корифеев психической науки, не имевших к магии никакого отношения. Видимо, в данном плане чистокровные придерживались мнения «Если в куче навоза лежит жемчужина, то её местонахождение ещё не причина её не подобрать и не отмыть». Гриффиндорец набрал стопку книг [«То-то Гермиона за меня порадовалась бы, если б видела»] и, пыхтя, опустил её на ковёр поодаль от шкафов.

Фрейда он отмёл сразу, едва вчитавшись в первые абзацы - вряд ли потеря памяти могла считаться символом потери мужской силы или признаком комплекса на сексуальной почве. То есть, конечно, амнезия произошла на сексуальной почве, из-за изнасилования, но как раз о таком случае Фрейд умалчивал.

Магический автор, Б. Дж. Кридис, стращал всех незадачливых, решившись взяться за труды этого многоуважаемого учёного, полной неизлечимостью психических травм, полученных в результате сексуального насилия, и вскользь, как о каждому барану известном факте, упоминал о том, что попытки вылечить амнезию обречены на неудачу, ибо угадать, что именно может послужить стимулом к разблокировке воспоминаний, совершенно невозможно. Гарри приуныл и отложил Кридиса в сторонку. Неужели нет никого пооптимистичней, а?

Капиус В. МакКрейг утверждал, что все возможные психические проблемы волшебников, подробному описанию которых и посвящалась вся книга (среди них был и случай Драко - травматическая потеря памяти была разжёвана во всех видах), легко решались при соблюдении специальных режимов и применения специализированных, опять же заклятий. Сами эти заклятия он обещал поместить в следующем томе своих трудов, но на самой последней странице Гарри обнаружил приписку сделанную явно кем-то из Блэков: «Какая жалость, что МакКрейг был буквально вчера убит на дуэли из-за Лилии Малфой… тётушка Корнелия так нуждается в хорошем заклятии от шизофрении! И надо же ему было пить на радостях по поводу первой выпущенной книги…». Тупик. Проблема Гарри была для него куда важнее, чем тётушка Корнелия, о которой её племянник (или племянница) отзывался с явным пренебрежением. «Ирония судьбы», - решил Гарри, приглядевшись к подозрительно знакомой фамилии роковой женщины Лилии. Ну что ж… будем искать такое же, только с перламутровыми пуговицами, как говорила иногда Гермиона, озадачивая и его и Рона. Причём она даже не объясняла толком, что это значило: знай обвиняла своих несчастных друзей в тотальной необразованности.