Windows on the World - [58]
Земли не видно под обломками и мусором, словно в бальной зале после праздника. Нужно убрать, но непонятно, с чего начинать. Осознав необъятность задачи, мы вздыхаем – и вытряхиваем пепельницу; шампанское больше не искрится. Окна мира непрозрачны, глаза ослепли. Весело могло быть раньше, когда сама ночь смеялась. Теперь все улицы холодны, а все люди спешат. Они бегут, потому что боятся остановиться. Они уже не помнят, зачем им так надо разбогатеть. Между башнями скользит машина, как игрушка на батарейках. На улице все мы делаем вид, будто и не были тяжело ранены. Все выздоравливают.
С этого места мы вторгаемся в то, о чем нельзя говорить, что нельзя рассказать. Приносим наши извинения за множество недомолвок. Я опустил невыносимые описания. Не из стыдливости и не из уважения к погибшим, потому что считаю, что описать их медленную агонию, их крестный путь – тоже знак уважения. Я опустил их, потому что считаю: заставить вас вообразить то, через что они прошли, еще более жестоко.
10 час. 09 мин
О, как бы я хотел, чтобы сейчас было вчера. Вернуться в накануне. «О, я верю во вчера», как поют «Битлз».
Вертолеты летали мимо нас и смотрели, как мы умираем. (Абзац опущен.)
– Все, что я могу теперь сделать, это молить Бога, чтобы такое никогда больше не повторилось.
Когда вы родились, я плакал от счастья, глядя на вас.
– Папа, – говорит Дэвид, он очень бледен, – у меня живот болит, ты не можешь позвать доктора?
– Не волнуйся, дорогой, он сейчас придет.
Живот у него обожжен на 40 %.
– Я хочу спать… Можно мне баиньки?
– НЕТ! Дэвид, слушай меня внимательно. Главное, не закрывай глаза.
– Я сейчас немножко посплю.
– Нет! Дэвид! Послушай папу! Дэвид?
– Ты просто разбуди меня, когда галактика будет спасена.
10 час. 10 мин
«Windows on the World» был шикарной газовой камерой. Его клиентов удушили газом, а потом сожгли и превратили в пепел, как в Освенциме. Они достойны той же памяти. (Страница опущена.)
10 час. 11 мин
Он в вечности останется ребенком.
Эдгар По
10 час. 12 мин
И вот тут-то я извлекаю на свет божий очередную свою знаменитую СНООТ (спонтанные но не обязательно оригинальные теории). Ненависть, которую внушает Америка, сродни любви. Если кто-то настолько вас ненавидит и хочет, чтобы и вы его ненавидели, значит, этот кто-то добивается вашего внимания. Значит, этот кто-то бессознательно любит вас. Бен Ладен, сам того не зная, обожает Америку и хочет, чтобы она любила его. Он бы не тратил столько сил, если бы не хотел, чтобы Америка постоянно думала о нем.
Кто безумец? Кто святой? Наш Бог – распятый. Мы поклоняемся бородачу в набедренной повязке, претерпевшему крестную муку. Пора основать новую религию, символом которой будут две горящие башни. Выстроим церкви в форме двух параллелепипедов, и пускай в момент причастия в них врезаются две телеуправляемые модели самолетов. И когда самолеты протаранят башни, присутствующих попросят преклонить колена.
10 час. 13 мин
Либерализм не имеет ничего общего с моралью. Девиз Франции «Свобода, Равенство, Братство» должен был бы стать девизом всего мира. Проблема в том, что этот человеческий идеал – бесчеловечная ложь.
Запад орет, что нужно быть свободным! Свободным! Кричать о том, что ты свободен, хвастать этим. Умирать, защищая свободу. Отлично. Но когда я свободен, я не счастлив. Напрасно я верчу эту проблему и так и эдак: теперь, когда назад уже не вернуться, мне приходится это признать, несмотря на всю свою техасскую упертость. Я предпочитаю свободе Мэри в машине моего отца, ее тонкие пальцы с длинными ногтями, и запах цветов повсюду, и темные круги у нее под глазами. Мы встречались урывками до самого последнего момента. Я предпочитаю рождение Джерри: осклизлая, раздутая синюшная голова, о боже, теперь всю жизнь возиться с этой пакостью, а потом он вдруг открыл глаза и улыбнулся. Я предпочитаю покрепче прижаться к Кэндейси, чтобы забыть ужас от того, что я – это я.
Я не был счастлив, когда был свободен.
10 час. 14 мин
I'm on a plane
I can't complain.[125]
«Nirvana»
Альбер Тибоде в своей «Истории французской литературы» 1936 года пишет, что поколение – это возрастной класс, переживший в двадцать лет некое историческое событие, от которого так и не сможет оправиться и которое навсегда оставит на нем свою печать. В его случае (Тибоде родился в 1874 году) это было дело Дрейфуса. Для следующих поколений были две мировые войны, война в Алжире, потом май 68-го. Поколение моих родителей несло неизгладимую печать 1968 года. Их общество изменилось полностью: возникли иные ценности, иные нравы. Все перестало быть как прежде: манера одеваться, жаргон, привычки, воспитание. Все, чему их учили, оказалось бесполезным. В 1968-м мои родители словно заново родились, отсюда и их неизбежный развод. У них больше не осталось ориентиров, их родители оказались за бортом, они перестали понимать их веру, не знали, о чем с ними говорить. Как можно оставаться вместе с кем бы то ни было, когда вокруг все взрывается? Для моего поколения таким событием стал 1989-й: мне было 25 лет, и падение Берлинской стены прозвучало похоронным звоном по идеологиям. Родилась безудержная надежда: либерализм вот-вот распространится по всей планете! Я тогда начинал работать в рекламе, боевом отряде капитализма. Я оттуда ушел, но это другая история, ее я уже рассказывал. Как и все писатели моего поколения, я всегда буду нести на себе печать 80-х с их поклонением деньгам, гламурным гипнозом и наглостью яппи, с их синтетической музыкой и стильной мебелью, дефиле высокой моды и демократизацией порно, любовью к дискотекам и поэзией аэропортов. Да, это так: мое поколение – это поколение Франсуа Миттерана и еженедельника «Глоб», поколение, на глазах которого левые стали реалистами, отказались от утопий. Мое поколение ненавидит Май 68 года, потому что любое поколение считает своим долгом уничтожить предыдущее. Мое поколение навсегда травмировано скорбью по коммунизму, фотомоделями и кокаином. Следующему поколению, тому, что родилось в 80-х, тому, что уничтожит мое, было 20 лет 11 сентября 2001 года. В его глазах я – живое воплощение светской легковесности, внедренческого противоречия, продажных СМИ и надменного пустозвонства. Мне не дает покоя вопрос: как оно будет жить после Всемирного торгового центра, сумеет ли повзрослеть на дымящихся развалинах материального комфорта? Что оно выстроит на месте Всемирного торгового центра? Из чего будут сотканы его мечты, кроме расплавленной стали и обугленных внутренностей? Как и что можно созидать на обломках моего поколения, на крушении 70-х и провале 80-х, на крахе общества торговых марок? Что увидит оно из своего Окна в мир? И точно ли религия комфорта, потребления, а значит, денег как единственного упования, – точно ли эта утопия умерла в Нью-Йорке в 2001 году? Наше будущее исчезло. Наше будущее – это прошлое.
Любовь живет три года – это закон природы. Так считает Марк Марронье, знакомый читателям по романам «99 франков» и «Каникулы в коме». Но причина его развода с женой никак не связана с законами природы, просто новая любовь захватывает его целиком, не оставляя места ничему другому. Однако Марк верит в свою теорию и поэтому с затаенным страхом ждет приближения роковой даты.
Роман «99 франков» представляет собой злую сатиру на рекламный бизнес, безжалостно разоблачает этот безумный и полный превратностей мир, в котором все презирают друг друга и так бездарно растрачивается человеческий ресурс…Роман Бегбедера провокационен, написан в духе времени и весьма полемичен. Он стал настоящим событием литературного сезона, а его автор, уволенный накануне публикации из рекламного агентства, покинул мир рекламы, чтобы немедленно войти в мир бестселлеров.
«Каникулы в коме» – дерзкая и смешная карикатура на современную французскую богему, считающую себя центром Вселенной. На открытие новой дискотеки «Нужники» приглашены лучшие из лучших, сливки общества – артисты, художники, музыканты, топ-модели, дорогие шлюхи, сумасшедшие и дети. Среди приглашенных и Марк Марронье, который в этом безумном мире ищет любовь... и находит – правда, совсем не там, где ожидал.
«Романтический эгоист» Бегбедера – это, по его собственным словам, «Лего из Эго»: под маской героя то исповедуется сам автор, то наговаривает на себя выдуманный писатель, пресыщенный славой. Клубы, где флиртует парижская литературная богема, пляжи и дискотеки модных курортов, «горячие кварталы» и престижные отели, светская и художественная жизнь крупнейших мегаполисов, включая Москву, – детали головоломки мелькают вперемешку с остроумными оценками нашей эпохи и ее героев на фоне смутного осознания надвигающегося краха.(Журнальный вариант – печатается в сокращении.
«Французский роман» — книга автобиографическая. В основе ее реальная история из жизни автора: за употребление кокаина в общественном месте Фредерик Бегбедер, к тому времени уже знаменитый писатель, был задержан полицейскими и препровожден в тюрьму. Оказавшись в грязной тесной камере, он приходит в отчаяние. И внезапно, выплыв из глубин памяти, перед ним возникают воспоминания детства и юности, мрачные стены словно раздвигаются и на время исчезают, а на их месте одна за другой появляются картины прошлого, эпизоды из истории его семьи.«Французский роман» вызвал бурную дискуссию в прессе.
Фредерик Бегбедер, всеевропейская литературная звезда, актор мировых бестселлеров «99 франков», «Любовь живет три года», «Windows on the World», «Романтический эгоист», прославился за эти годы своими скандальными визитами в Россию — с бурными похождениями по ночным клубам и модным барам обеих столиц. Именно о России он и написал свой новый роман. Выход его во Франции обернулся колоссальным скандалом.Бегбедер возвращает на сцену своего собственного двойника — героя романа «99 франков» по имени Октав Паранго.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
ДРУГОЕ ДЕТСТВО — роман о гомосексуальном подростке, взрослеющем в условиях непонимания близких, одиночества и невозможности поделиться с кем бы то ни было своими переживаниями. Мы наблюдаем за формированием его характера, начиная с восьмилетнего возраста и заканчивая выпускным классом. Трудности взаимоотношений с матерью и друзьями, первая любовь — обычные подростковые проблемы осложняются его непохожестью на других. Ему придется многим пожертвовать, прежде чем получится вырваться из узкого ленинградского социума к другой жизни, в которой есть надежда на понимание.
В подборке рассказов в журнале "Иностранная литература" популяризатор математики Мартин Гарднер, известный также как автор фантастических рассказов о профессоре Сляпенарском, предстает мастером короткой реалистической прозы, пронизанной тонким юмором и гуманизмом.
…Я не помню, что там были за хорошие новости. А вот плохие оказались действительно плохими. Я умирал от чего-то — от этого еще никто и никогда не умирал. Я умирал от чего-то абсолютно, фантастически нового…Совершенно обычный постмодернистский гражданин Стив (имя вымышленное) — бывший муж, несостоятельный отец и автор бессмертного лозунга «Как тебе понравилось завтра?» — может умирать от скуки. Такова реакция на информационный век. Гуру-садист Центра Внеконфессионального Восстановления и Искупления считает иначе.
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.