W-51 - [6]

   - Значит, это подкрепление тем, что пытались уничтожить нас сегодня, - решил Дитрих. - И, скорее всего, пожалует без особых предосторожностей, ведь там думают, деревня занята частями французской армии.

   - Скорее всего, так, - согласился фельдфебель. - Но, даже если мы хорошо затаимся, то их встревожит тишина.

   - Прочухаются не сразу, - покачал головой Дитрих. - Времени должно хватить для подрыва зарядов у арки. Французы последуют дальше, выбора нет. Метров через тридцать напорются на минное поле - там противотанковые, лягушатники остаются без брони. Далее, мы завалим пару улиц, и в результате пехота дружно побежит туда, - обер-лейтенант показал куда-то вглубь деревни. - Там есть очень удобная узкая улочка, где я разместил пулемётную засаду. Их уничтожат меньше, чем за полминуты. А теперь по позициям! - последние слова прозвучали громко, обер обращался ко всем солдатам роты. Действуем по намеченному плану! Тилль, объясни всем.

   Послышался лязг танковых гусениц и команды на французском языке. Возглавлял колонну средний танк, за ним поднимали пыль грузовики, набитые солдатами. Далее следовал ещё танк, грузовики, и тяжёлый "Б-1". Один из серии сверхтяжёлых танков, почти полностью уничтоженных немецкой штурмовой авиацией в первые дни Французской кампании. Сверхтяжёлые имели "толстокожую" броню. Пушка, правда, не ахти, но размеров и такого бронирования хватало с избытком...

   - Чёрт, - Дитрих вопросительно посмотрел на подрывника. - Ты можешь похоронить его, взорвав арку возле въезда в деревню?

   - Да, герр обер-лейтенант, - ответил Хайнц. - Я заложил туда тройной заряд. Думаю, рванёт так, что обвалится не только арка, но и несколько домиков, стоящих рядом.

   - Ждём, - бросил Дитрих.

   Последний танк, "Б-1", скрежеща, въехал в Ньювилль. Монстр находился как раз под аркой, где Хайнц приготовил сюрприз. Подрывник резко повернул ручку детонационного устройства. Медленно, словно задумавшись, а стоит ли оно того, арка обрушилась - сначала треть, за ней половина, а потом уж и вся остальная конструкция рухнула на головы французам. Сверхтяжёлый танк исчез под грудой обломков, закрывших путь назад. Из грузовиков в панике выскакивали солдаты, беспорядочно стреляя по домикам, но немцы не показывали себя, так что никто из отряда Дитриха не пострадал. Оставшиеся танки с грузовиками рванули дальше по улице. Мощный, неоднократный взрыв дал понять: минное поле оборудовали не зря. Французские танкисты пытались сдать назад, но оказалось, что мины дистанционно управляемые, и подрывник пропустил технику в глубь опасной зоны. Через полминуты все танки и грузовики, так или иначе, напоролись на мины, и противник лишился техники.

   Порядком офигевшая (по-другому не скажешь) пехота ломанулась дальше по улице. Бегство, беспорядочное и безуспешное. Триста человек ломились вперёд, ведомые стадным чувством - убежать как можно быстрее от страшного места, где могут убить. Прошло какое-то время, прежде чем офицеры путём ругани, выстрелов в воздух и обещаний пристрелить трусов и паникёров лично организовали какое-то подобие порядка. До пулемётной засады оставалось около полусотни метров.

   Французы шли медленно, вглядываясь в каждый дом, зная, что из любой щели может прилететь пуля. "Чёрт, - подумал Дитрих. - Главное, это чтобы у пулемётчиков не сдали нервы. При должном терпении четыре "Мг-34" положат все триста человек...если не обнаружат французы. Насколько я помню, там неплохо замаскировались. И всё же... чёрт, чёрт, чёрт!" сейчас всё зависело исключительно от крепости нервов Ганса и других пулемётчиков, а также от внимательности противника.

   Всё-таки немцам сказочно повезло - испуг, шок от внезапных потерь помешали рассуждать трезво даже офицерам, никто не догадался прочесать дома. Людская масса покорно идёт на убой, не думая ни о чём. Главная улица, и всё - ни шага вбок.

   С каждой минутой расстояние до засады уменьшалось. Дитрих всё видел с чердака одного из фермерских строений. Оставалось десять метров... идут, падлы, идут... пять метров... три, два, один... теперь подождать хвост колонны... стреляй, Ганс! Чего медлишь? Дитрих начал беспокоиться.

   И тут пулемёты открыли огонь. Тяжёлые пули дробили кости, рвали мясо и одежду, убивали, отрывали руки и ноги целиком. Всё-таки "МГ" - сила. Мощность и плотность огня четырёх пулемётов выкосили толпу меньше, чем за минуту.

   Стало тихо. Убедившись, что живых французов не осталось, пулемётчики покинули укрытие. Зрелище не для слабонервных - около трёх сотен человек, попавших под беспощадный огнь четырёх грамотно расставленных пулемётов... даже издалека смотреть на это сложно, а уж находиться вплотную... только в танке. Ганс и пулемётчики из других взводов быстро миновали трупы и, найдя Дитриха, принялись докладывать. Говорил Ганс. Сообщил командиру об уничтожении всех пехотинцев, попавших в засаду.

   "Можно подумать, я не видел" - саркастически подумал Дитрих.

   - Вижу, вижу, молодцы, - похвалил он. - Теперь от них избавились, можно отдохнуть.

   Только Дитрих закончил фразу, как из-за угла послышался непонятный шум, чем-то напоминающий лязг гусениц. Дитрих, фельдфебель и пулемётчики бегом направились посмотреть, что является причиной этого. Стоило немцам забежать за угол, как взору предстала странная картина. На месте арки, взорванной Хайнцем, под обломками покоился тяжёлый танк французов - "Б-1". Как говорилось выше, броня этого монстра толстокожа, непробиваемая большинством немецких орудий. И сейчас, похоже, свершилось чудо: она выдержала удар десятка немаленьких каменных глыб, свалившихся сверху на танк. Некоторое время контуженный и находящийся в замешательстве экипаж ничего не предпринимал. Но сейчас сидящие внутри танкисты опомнились, и механик-водитель дал полный газ. Скрежеща гусеницами, раскидывая в стороны обломки и глыбы камня, тяжёлый танк кое-как выехал на открытое пространство.