Взвод, приготовиться к атаке!.. - [68]
После помывки и стирки солдаты моего взвода снова стали выглядеть опрятными.
Я не купался. И вот почему. Стал за собой замечать: всегда в одно и то же время, во второй половине дня, меня начинает знобить. Петр Маркович тоже заметил, что я мучаюсь. И однажды, внимательно посмотрев на меня, сказал:
— Малярия.
Малярия выматывает силы. Тело все трясет как в лихорадке.
В полку заболело около трехсот человек. В основном солдаты, сержанты и лейтенанты из числа командиров взводов. Окопный народ.
Всех нас собрали в одно место. Организовали своеобразный лазарет под открытым небом. Мы лежали на камышовых циновках, покрытых плащ-палатками. Но лечить от малярии под открытым небом… Когда начинается приступ, мерзнешь даже в жару. Трясет. И это продолжается полтора-два часа. Потом бросает в жар. Обливаешься потом. Белье становится мокрым. Надо сразу же переодеться. Если есть сменное белье. И вот мы лежали на циновках. Нас лечили.
В «госпиталь» пришел мой связной Петр Маркович Мельниченко. Пришел навестить меня. Посмотрел, поинтересовался, как нас тут кормят, чем лечат. И сказал:
— Кормежка у вас тут, ребята, хорошая. Но лекарства… Пойду схожу к старшине. У него кое-что должно быть…
Пошел. Вернулся скоро. Довольный. Развязал свой сидор, вытаскивает бутылку водки. Не фляжку, а настоящую, стеклянную бутылку, запаянную сургучом. Налил нам, кто рядом лежал, по полстакана водки, добавил туда по половине столовой ложки соли.
— Пить, когда затрясет, — строго-настрого приказал он.
И вот, когда пришло время в очередной раз дрожать от озноба, я выпил это снадобье. Сразу почувствовал некоторое облегчение. На второй и третий день я повторил процедуру, соблюдая ту же дозу. На четвертый день ознобом меня уже не било. За прошедшие дни я сильно ослабел. А тут немного приободрился. Ребята, которые рядом лежали, и говорят врачам:
— Не те лекарства вы нам даете.
— Как не те? Хинин. Как положено.
— Ваш хинин плохо помогает. — И рассказали, чем мы лечимся.
Вначале они даже возмутились. Но у них ведь тоже приказ: как можно быстрей вернуть в строй заболевших малярией. А больных много. И с того дня врачи стали давать нам другие лекарства: хинин, желтые такие таблетки, и — по полстакана водки с солью. Дело быстро пошло на поправку.
8 сентября после завтрака командир роты собрал нас, командиров взводов, и приказал готовить личный состав взводов к переправе через Дунай.
Переправляли нас румынские речники на грузовых баржах. Судами они управляли умело, ловко. Минометная и пулеметная роты погрузились на буксиры. Тут же, на баржах, мы держали в поводу своих обозных лошадей. Переправа длилась не больше получаса.
Так что через полчаса мы оказались в Болгарии. В Туртукае. Наших войск там пока еще не было. Болгары смотрели на нас через Дунай и ждали, что будет.
На набережной Туртукая нас встречали власти города и почетный караул болгарской воинской части. Их военный духовой оркестр играл Гимн Советского Союза.
На болгарский берег первыми сошли с буксира командир нашего 8-го гвардейского полка полковник Панченко и офицеры штаба. Все при орденах, в новых гимнастерках. У них снабжение получше нашего. Командир болгарской воинской части, стоявшей в карауле, отдал ему рапорт. Затем оркестр снова заиграл марш, но уже другой, свой. И болгарские солдаты почетного караула прошли строевым шагом мимо группы наших офицеров и левого фланга полка. Шли лихо, так и чеканили шаг. Мы бы так не смогли.
На набережной собралось много народу. Болгары и болгарки. В руках букеты цветов. На лицах радостные улыбки. Радость болгар была искренней. Так мы, солдаты Красной армии, и вошли в Туртукай — в сопровождении болгар, которые дарили нам цветы. Так и вошли все в цветах. Тут уже появился наш, полковой духовой оркестр. Заиграли наш марш, и мы — пошли.
При входе в город нас встретили старики-болгары, которые помнили еще бои с турками на Шипке в 1877–1878 годах, когда русские солдаты пришли освободить их от турецкого ига. Повзводно начали уводить нас к себе. В каждом дворе, прямо под яблонями и среди виноградных лоз, были накрыты столы. Болгары угощали нас красным вином, сыром, брынзой, хлебом, виноградом, грушами, яблоками.
Это были истинно братские застолья. Они запомнились. Нигде нас так не встречали, как в Болгарии.
Во второй половине дня пришел связной от командира роты: на построение. Мы встали из-за стола, поблагодарили хозяев за гостеприимство и доброе угощение. Пьяных среди моих автоматчиков не оказалось.
Болгары смотрели на нас, трогали нашу одежду. Они увидели русских людей, перенесших все тяготы войны с фашистской Германией. Они думали, что немецкую армию никто не сможет одолеть.
Нас построили, провели перекличку. И ротными колоннами полк пошел на Софию.
Шли полевыми дорогами. Дороги петляли между пологими холмами. К югу холмы поднимались все выше и выше. Вокруг — кукурузные поля или виноградники и фруктовые сады.
Населенные пункты, села, хутора лежали в низинах между холмов. Как правило, возле родников, озер и по берегам небольших речушек. За время перехода мы не видели ни одного села, которое бы стояло возле дороги. Хутора словно прятались от дорог. Закрывались ярусами фруктовых деревьев. Мы даже церквей не видели.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Встречи с произведениями подлинного искусства никогда не бывают скоропроходящими: все, что написано настоящим художником, приковывает наше воображение, мы удивляемся широте познаний писателя, глубине его понимания жизни.П. И. Мельников-Печерский принадлежит к числу таких писателей. В главных его произведениях господствует своеобразный тон простодушной непосредственности, заставляющий читателя самого догадываться о том, что же он хотел сказать, заставляющий думать и переживать.Мельников П. И. (Андрей Печерский)Полное собранiе сочинений.
Воспоминания участника обороны Зимнего дворца от большевиков во время октябрьского переворота 1917 г.
Михаил Александрович Бакунин — одна из самых сложных и противоречивых фигур русского и европейского революционного движения…В книге представлены иллюстрации.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Девять долгих месяцев ушло на освобождение Красной армией территории Польши. 600 тысяч советских воинов сложили голову в этой стране. Тяжелой ценой давался заключительный этап войны. Станислав Горский – один из рядовых участников этих боев. На своей самоходке СУ-76 он прошел сотни километров по территории Польши. Враг никогда не отступал без боя. Легкие, маневренные СУ-76 прекрасно зарекомендовали себя в последние месяцы войны – во время городских боев и преследования отступающего противника, действия из засад.
Мемуары Главного маршала авиации А. Е. Голованова (1904—1975) приходят к читателю последними из мемуаров полководцев Великой Отечественной войны. Лишь сейчас книга командующего Авиации дальнего действия издается в истинном виде и в полном объеме. Все авторские оценки и детали восстановлены по рукописи. Судьба автора исключительна: необычайно яркий взлет в годы войны и необычайно долгое и глухое замалчивание в последующие времена. Причина опалы заключалась прежде всего в том, что деятельность АДД была подчинена непосредственно И.
Воспоминания М. И. Сукнева, наверно, единственные в нашей военной литературе мемуары, написанные офицером, который командовал штрафбатом. Более трёх лет М. И. Сукнев воевал на передовой, несколько раз был ранен. Среди немногих дважды награждён орденом Александра Невского, а также рядом других боевых орденов и медалей.Автор писал книгу в 2000 году, на закате жизни, предельно откровенно. Поэтому его воспоминания являются исключительно ценным свидетельством о войне 1941–1945 гг.
О Великой Отечественной войне написано множество художественных произведений и мемуаров. Обычно они посвящены теме мужества и героизма советских воинов. Однако свидетельств об их повседневной жизни и быте опубликовано все еще недостаточно. Да и ветеранов, сохранивших в памяти события того времени, с каждым годом становится все меньше.В книге ветерана войны С. Г. Стопалова, принимавшего в ней участие с первых дней и до Победы, без политических прикрас и преувеличений показано, как жили и воевали на передовой простые пехотинцы и артиллеристы, рассказано о буднях фронтовиков, работе в тылу и о том, как преодолевали трудности и невзгоды солдаты и офицеры, независимо от их происхождения, национальности и воинского звания.