Взвод, приготовиться к атаке!.. - [67]
Я положил свой ППШ на камень и начал прицельно, короткими очередями, стрелять по одному из офицеров или унтер-офицеру. Унтер-офицер — это сержант, помкомвзвода или командир отделения. Он постоянно перемещался вдоль цепи, взмахивал автоматом и подбадривал своих подчиненных. На войне так: запоминаешь наиболее яркое, то, что тебя впечатлило, поразило. Первого своего убитого немца я хорошо запомнил. Второго тоже. Вообще весь первый бой, до мельчайших деталей. Я и в записной книжке вначале делал более подробные записи, а потом: вышли туда-то, название населенного пункта, столько-то пленных… Не помню уже, достал я своими очередями того немца или нет. Дальше события разворачивались следующим образом. Немецкие танки, уцелевшие после первых залпов нашей артиллерии, развернулись прямо на дороге и открыли ответный огонь. Подбили одно орудие в 9-м дивизионе. Погиб командир расчета и несколько человек из орудийной прислуги. Стреляли немецкие танкисты тоже очень точно. И пушки у них были хорошие, длинноствольные, калибра 75 миллиметров. И лобовая броня — 100 миллиметров. Такая же, как у «Тигра».
Но дуэли с артиллеристами они не выдержали. Загорелся еще один немецкий танк, кажется, это был T-VI, и несколько бронетранспортеров. «Пантеры» начали пятиться, отстреливаясь. Пехота тоже залегла, а через минуту исчезла за валунами.
Так мы отбили их атаку. Похоронили убитых и — в путь. Тогда приказ был: вперед, вперед!
Мы шли на Бухарест.
Однажды на ночь остановились на привал рядом с дорогой. За дорогой начиналось огромное кукурузное поле. Наблюдатели вскоре обнаружили там какое-то движение. Тут же комбат приказал от каждой роты выделить по одному взводу и прочесать поле. От нашей роты, как всегда, послали мой автоматный взвод.
Взводы развернулись в цепь. Пошли. Кукуруза густая, высокая. Но вдоль рядов кое-то видно. Через полкилометра наткнулись на немцев. Завязался короткий бой. Оказалось, разбитая часть. Имели при себе только легкое стрелковое оружие. Выбирались из окружения. Много раненых.
Мы окружили их и начали забрасывать гранатами. Вскоре они прекратили сопротивление и сдались. В плен мы захватили около 300 солдат и офицеров. Эсэсовцев среди них не оказалось. Хорошо, что у нас не было во время боя потерь. Тогда бы солдат трудно было остановить от расправы. Обычно это происходило в первые минуты. За убитых товарищей мстили жестоко. Хотя массовых расправ над пленными я не помню. За это офицеры могли пойти в штрафбат, а солдаты и сержанты — в штрафную роту.
Возле Дуная наши разведчики в одном румынском селе обнаружили расположившийся на отдых немецкий маршевый батальон. Сила немалая. Свежее подразделение. Полк сразу окружил его, и весь батальон, около 400 человек, сдался в плен. Ни одного выстрела не прозвучало. Этих тут же построили в колонну и отправили под охраной в тыл. Обычно пленных тщательно обыскивали, изымали спрятанное оружие и различные предметы, которые можно использовать как оружие. Солдаты, дело обычное, тут же рассовывали по карманам зажигалки, сигареты, консервы, часы. Офицеры это дело, конечно, старались пресекать. Но за всеми не доглядишь. Так вот этим сигареты оставили. Потому что обошлось без потерь.
Наши танковые и механизированные корпуса были уже в Бухаресте, когда мы только подходили к румынской столице. На лошадях мы продвигались быстрее, чем пешими колоннами, но все же танки шли быстрее.
Перед Бухарестом получили приказ: в город не вступать, обойти объездными, дорогами и выйти к Дунаю. Так мы вступили в Силестрию. Остановились напротив болгарского города Туртукай. Он виднелся на той стороне Дуная. Это было 4 сентября 1944 года.
Мы смотрели на румынские и болгарские деревни и города. Жили здесь люди неплохо, можно сказать, зажиточно. Все у них имелось. Дома хорошие, просторные. Дороги куда лучше наших. Земля плодородная, все на ней росло. Зачем они полезли к нам? А ведь полезли все: и румыны, и венгры, и чехи, и итальянцы. Болгары тоже с немцами были заодно.
Наш батальон, поротно, расположился в парке на берегу Дуная в Силестрии. Всех солдат и сержантов предупредили: ко всему, в том числе к окружающей среде, особенно к деревьям, относиться бережно. Для туалетов отвели специальные места, выкопали ямы и соорудили тростниковые стены. Солдаты посмеивались: в Европу, дескать, пришли — и поссать на свободе нельзя. А многим хотелось. После боя всегда так, когда уже не летали пули и осколки, когда нет никакой опасности и немцы ушли далеко, солдаты любили помочиться прямо на бруствере… Обычай такой был. После боя, когда противник дрогнул и отступил…
Наконец-то занялись чисткой и приведением в порядок личного оружия. На марше и во время боев чисткой оружия заниматься было некогда. Так, протирали по-быстрому, чтобы не заклинило. А тут появилось время. Солдат в такие часы всегда надо чем-то занять. Иначе не удержишь. Тут же в голову полезет разная блажь: трофеи, выпивка, женщины…
Пулеметчики заряжали диски. Когда пошли в наступление и начались бои в населенных пунктах, мы больше стали расходовать бронебойно-зажигательных патронов. Вот пулеметчики снова и заряжали бронебойно-зажигательными. Автоматчики драили свои ППШ и тоже заряжали запасные диски. Старшина роты осмотрел всех, составил список и начал замену старого, рваного обмундирования на новое. Иногда, правда, на не совсем новое, но добротное. Был у него в обозе кое-какой обменный фонд. Обоз у старшины теперь стал большим, хозяйство сразу разрослось, когда появилась возможность его свободно перемещать с места на место за наступающей ротой. Трофейные кони здорово нам помогали. На берегу Дуная солдаты устроили стирку. На кустах развесили на просушку гимнастерки, брюки, портянки. Сами помылись. Хоть и сентябрь, а вода в Дунае была еще теплая. Те, кто воевал с Днепра, вспоминали Днепр недобрым словом.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Встречи с произведениями подлинного искусства никогда не бывают скоропроходящими: все, что написано настоящим художником, приковывает наше воображение, мы удивляемся широте познаний писателя, глубине его понимания жизни.П. И. Мельников-Печерский принадлежит к числу таких писателей. В главных его произведениях господствует своеобразный тон простодушной непосредственности, заставляющий читателя самого догадываться о том, что же он хотел сказать, заставляющий думать и переживать.Мельников П. И. (Андрей Печерский)Полное собранiе сочинений.
Воспоминания участника обороны Зимнего дворца от большевиков во время октябрьского переворота 1917 г.
Михаил Александрович Бакунин — одна из самых сложных и противоречивых фигур русского и европейского революционного движения…В книге представлены иллюстрации.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Девять долгих месяцев ушло на освобождение Красной армией территории Польши. 600 тысяч советских воинов сложили голову в этой стране. Тяжелой ценой давался заключительный этап войны. Станислав Горский – один из рядовых участников этих боев. На своей самоходке СУ-76 он прошел сотни километров по территории Польши. Враг никогда не отступал без боя. Легкие, маневренные СУ-76 прекрасно зарекомендовали себя в последние месяцы войны – во время городских боев и преследования отступающего противника, действия из засад.
Мемуары Главного маршала авиации А. Е. Голованова (1904—1975) приходят к читателю последними из мемуаров полководцев Великой Отечественной войны. Лишь сейчас книга командующего Авиации дальнего действия издается в истинном виде и в полном объеме. Все авторские оценки и детали восстановлены по рукописи. Судьба автора исключительна: необычайно яркий взлет в годы войны и необычайно долгое и глухое замалчивание в последующие времена. Причина опалы заключалась прежде всего в том, что деятельность АДД была подчинена непосредственно И.
Воспоминания М. И. Сукнева, наверно, единственные в нашей военной литературе мемуары, написанные офицером, который командовал штрафбатом. Более трёх лет М. И. Сукнев воевал на передовой, несколько раз был ранен. Среди немногих дважды награждён орденом Александра Невского, а также рядом других боевых орденов и медалей.Автор писал книгу в 2000 году, на закате жизни, предельно откровенно. Поэтому его воспоминания являются исключительно ценным свидетельством о войне 1941–1945 гг.
О Великой Отечественной войне написано множество художественных произведений и мемуаров. Обычно они посвящены теме мужества и героизма советских воинов. Однако свидетельств об их повседневной жизни и быте опубликовано все еще недостаточно. Да и ветеранов, сохранивших в памяти события того времени, с каждым годом становится все меньше.В книге ветерана войны С. Г. Стопалова, принимавшего в ней участие с первых дней и до Победы, без политических прикрас и преувеличений показано, как жили и воевали на передовой простые пехотинцы и артиллеристы, рассказано о буднях фронтовиков, работе в тылу и о том, как преодолевали трудности и невзгоды солдаты и офицеры, независимо от их происхождения, национальности и воинского звания.