Взрывы в Стокгольме - [3]

— Подождите, мы еще присмотримся к нему поближе, я вам это обещаю. Но если дело было так, как вы говорите, и он находился у вас, когда взорвалось, я не знаю, есть ли основание его подозревать. Он у вас долго был перед взрывом?

— Полчаса примерно.

— Ну, он тогда тут совсем ни при чем. Конечно, если только вы не договорились с ним заранее устроить этот взрыв.

— Ты женат? — спросила она.

— А какое это имеет значение? — парировал Фаландер.

— Просто так, интересно.

— Нет, не женат.

— Что ж так?

— Да так, не получается все как-то. И потом, совсем неплохо самому распоряжаться своей жизнью... Ну ладно, я пошел.

— Ты что, обиделся, зачем я спрашиваю о твоих личных делах?

— Нет, мне просто надо идти. Я ведь на работе.

— Ну, пока тогда, всего тебе хорошего,— сказала она.

— Послушай, я спущусь к тебе, когда освобожусь,— сказал он.— Приблизительно через часик. Тогда и поболтаем.

Мужики одно только и твердят — поболтать да поболтать, подумала она, когда он закрыл за собой дверь и вышел на лестницу. Хорошо еще, что это одна только трепотня: говорят, чего не думают. А то жизнь была бы очень тоскливой штукой.

Покончив с делами и сообщив по телефону результаты опроса, Фаландер опять спустился к ней. Оказалось, что он и в самом деле не прочь поболтать. Сидел в кресле и рассказывал одну историю за другой, все из своей работы в полиции.

— ...и ты знаешь, смотрю я, девушка лежит и лицо у нее так все разбито, что прямо, можно сказать, мясной фарш...

Нет, пожалуй, он все-таки грубоват, подумала она. Хотя, может, и он хочет показать, что он настоящий мужчина, сильный и всякое такое. Она это подумала, но виду не показала, сидела и с восхищением на лице слушала все истории, что он рассказывал.

К счастью, Фаландеру хотелось не только поболтать. И как ни странно, он был удивительно приятный и совсем не грубый. С виду жесткий и сильный, но одновременно мягкий и деликатный; этот мужчина знал, чего хочет. Так что в конце концов вечер завершился как надо. Она даже и думать забыла о продавце автомобилей, так некстати распространявшемся о боге.

3

— Так ты говоришь, динамит,— задумчиво протянул Петер Сюндман. Он очень не любит динамит. Во всяком случае, когда динамит взрывают на лестницах больших жилых домов на Риддаргатан в районе Эстермальма.

Для полицейского Петер Сюндман был довольно-таки низенького роста. Стройный, правда, и со спортивной, хорошо тренированной фигурой, но маленький. Так что свой небольшой рост он воспринимал как серьезную жизненную неудачу, почти как инвалидность. До некоторой степени этот недостаток компенсировался у Петера Сюндмана исходившей от него силой, спокойствием и уверенностью, так что, в общем, почти не случалось, чтобы на него кто-ни- будь решался напасть.

Петер Сюндман ненавидел насилие. Может быть, именно из-за своего маленького роста.

— Да, только это не чистый динамит,— ответил Фаландер.

— Что значит «не чистый динамит»?

— Чистый динамит состоит из нитроглицерина, смешанного с каким-нибудь пассивным заполнителем. Но такой динамит очень дорогой, да и не шибко надежный. Нитроглицерин вообще довольно дорогое вещество, зато обеспечивает аккуратный и надежный взрыв. А эта взрывчатка состояла, собственно говоря, из нитрата аммония.

— Нитрата аммония?

— Да, именно. Такое взрывчатое вещество стоит дешевле, это правда, но взрыв с его помощью произвести трудновато. А вот если немного нитроглицерина да смешать с довольно большим количеством нитрата аммония, получишь взрывчатку что надо — и сила динамита, и дешевая цена нитрата аммония.

— Ну, не знал я, что ты такой специалист! — сказал Сюндман.

— Я их изучил специально. Если уж расследовать взрывы, надо сначала разузнать, что вообще за штуковина — динамит.

— А разве для расследования это имеет какое-нибудь значение?

— Ясное дело, имеет. Комиссар Гординг говорит: «Никакая деталь не должна казаться слишком незначительной. Именно незначительные чаще всего помогают найти преступника».

— Так-так... Что там у тебя еще?

— Например, запал состоит из капсюля и бикфордова шнура.

— А разве это особенность?

— В последнее время охотнее всего пользуются все-таки электрическим запалом.

— Сколько же было использовано взрывчатки?

— Большой заряд. Настолько большой, что целый дом мог бы взлететь на воздух.

— Целый дом! А повредили только лестничную площадку ...

— Потому что сила взрыва зависит от того, каким образом его устраивают. Возьми обычный порох. Если насыпать его немного на пол и поджечь, так он вообще не взорвется. А ну-ка, спрессуй тот же порох в стальном цилиндре! Так рванет...

— Значит, тот динамитный патрон просто лежал себе на полу?

— Ну да. Потому и сила взрыва оказалась ничтожной.

— Но как все эти данные помогут тебе разыскать преступника?

— Не очень-то помогут, к сожалению. Этот динамит могли элементарно спереть с любой строительной площадки.

— Напал ты все-таки на какой-нибудь след?

— Да, несколько человек видели, как какой-то мужчина удалялся с места происшествия сразу после взрыва.

— Так это же хорошо!

— Нет. У меня есть вполне надежный свидетель, он дает ему алиби на этот случай.

— Какой свидетель?

— Да женщина одна, со второго этажа этого дома. Мужчина как раз в этот момент был у нее в комнате. И когда грохнуло, он так испугался, что сразу же убежал. Так она, во всяком случае, меня уверяет.