Взрослые в доме. Неравная борьба с европейским «глубинным государством» - [25]

Семья Ариса учредила несколько офшорных компаний, которым Зорба тайно согласился предоставить миллионный кредит без залога или гарантий, чтобы банк Ариса получил необходимые средства. Чем объяснялась такая щедрость по отношению к конкуренту? Тем, что Зорба и Арис вместе сидели, образно выражаясь, под дубом. Отчаявшись найти деньги для собственного банка, Зорба согласился выдать кредит при условии, что банк Ариса выделит аналогичную сумму офшорным компаниям семьи Зорбы. Далее семейства Ариса и Зорбы использовали денежные средства с офшорных счетов для приобретения новых долей в собственных банках, тем самым выполнив требование регулирующих органов об увеличении уставного капитала – и получив право на реальные деньги, заимствованные бедными налогоплательщиками у «Тройки».

У Ариса и Зорбы было преимущество перед Артом и Конном – чье похмелье отягощалось необходимостью вернуть долг Олкану: использованная банкирами схема подразумевала, что в итоге никто никому ничего не должен. Оба кредита – от банка Зорбы офшорам семьи Ариса и от банка Ариса офшорам семьи Зорбы – были списаны вскоре после выделения и занесены в длинный список плохих банковских кредитов[42].

Конечно, Арис и Зорба в своих действиях не были особенно оригинальными. По сути, они опирались на плечи гигантов-предшественников, вроде участников скандала со сбережениями и займами в Соединенных Штатах Америки в 1980-х годах[43]; методы этих мошенников они скопировали. Впрочем, кое в чем Арис и Зорба оказались первопроходцами и вошли в историю капитализма: они преуспели в своих махинациях благодаря активной поддержке трех из числа самых известных мировых финансовых институтов – Международного валютного фонда, комиссии Европейского союза и Европейского центрального банка. Эти горделивые институты совершили следующие три греха. Во-первых, они заставили греческих налогоплательщиков занять у других европейских стран деньги, которые Греция никогда не сможет вернуть, чтобы передать эти средства Арису и Зорбе для «докапитализации». Во-вторых, они лишили налогоплательщиков Греции какого-либо контроля над банками, которые теперь юридически принадлежали этим институтам (ставшим их мажоритарными акционерами), но гарантировали Арису и Зорбе сохранение руководящего статуса. Наконец, они обрекли греческих налогоплательщиков на применение банковской системы, которая, вопреки государственным вложениям, по-прежнему оставалась банкротом – вследствие неработающих кредитов, сфабрикованных банкирами.

На протяжении 2011 года я вел свой личный крестовый поход, заодно с несколькими репортерами, стараясь выявить связи между «спасительными» кредитами Греции, международными институтами, выделявшими эти кредиты, замечательными «инновациями» греческих банкиров и политической системой Греции. По всей видимости, это мое расследование и спровоцировало тот любопытный телефонный звонок ранним воскресным утром.

О языках и луках

Когда иностранные журналисты берут интервью, обычно они пытаются заставить меня признать существование в Греции «врожденной» коррупции и норовят услышать, что, дескать, я слегка преувеличивал роль ЕС, МВФ и «Тройки» в рождении нашей великой депрессии. Любопытно, что никому из них не интересно обсуждать важную роль, сыгранную в этом процессе СМИ.

На посту министра финансов я дал множество интервью, и в одном из них, по греческому телевидению, прозвучало замечательное признание. Это длинное интервью охватывало почти все мыслимые темы. На первом этапе интервьюер, что называется, палил из всех пушек, в каждом его вопросе таилось зловещее обвинение, а мне позволяли произнести всего четыре-пять слов, прежде чем нанести новый словесный удар. В перерыве на рекламу журналист подошел ко мне и прошептал на ухо: «Министр, мне очень жаль, честно, но сами понимаете, какая у нас сегодня ситуация. Банк Ариса – наш единственный источник рекламы». Я ответил, что понимаю. После перерыва темп интервью сделался более размеренным, и это дало мне шанс быть услышанным. У меня сложилось ощущение, что студия, по крайней мере, сделала все возможное, чтобы отработать свой ежедневный хлеб перед рекламодателем.

Справедливости ради скажу, что этого следовало ожидать. Греческие телеканалы находились под угрозой закрытия даже до 2008 года. Действительно, никто из них никогда не декларировал прибыль – одни убытки. То же самое верно в отношении греческих газет и радиостанций. Будь они самостоятельными компаниями, им давно пришлось бы объявить себя банкротами. Вот только они таковыми не были. В период неустойчивого, обремененного долгами роста средства массовой информации Греции стали важным средством влияния на общество для тех структур, которые ими владели. Министры правительства либо «спускали» владельцам СМИ выгодные государственные контракты, либо рисковали тем, что их примутся публично терзать в печати и в эфире. Это одна из многих причин, по которым греческие шоссе в строительстве втрое дороже, чем в Германии, по которым лекарства в больницах стоят бешеных денег, субмарины кренятся на ходу, как Пизанская башня, денежные реки текут на офшорные банковские счета, а средства массовой информации постоянно несут убытки, но никогда не закрываются.