Взрослые сказки о Гун-Фу. Часть I: Ци-Гун - [52]

– Вижу, ты утвердительно киваешь. Но это потому, что из таких людей ты знаешь только меня и своего деда. Но было много сильных мастеров (в основном они жили в городах), чей век был очень непродолжителен.

– Их убили? – предположил я.

– Почти угадал. Их убили. Они сами себя и убили. К сожалению, очень часто дело происходит так. В молодости каждый из таких мастеров достигает мастерства, накапливает большую силу, огромное количество энергии, становится практически непобедим в поединке, начинает зарабатывать большие деньги. При неправильном понимании все это преобразовывается в гордыню, которая сама по себе требует на свое поддержание большого количества энергии. А дальше – почести от учеников, поклонников и поклонниц, пьянство, курево, девки. Те из них, кто не сумел остановиться, уходят рано, сильно при этом отягчив свою карму. Об этом я тебе говорю особо, потому что тебя ждет непростая судьба и всех этих соблазнов тебе избежать не удастся.

*

– Ладно, – прервал себя Ван, – все это было предисловие, более длинное, чем сам секрет, который очень короток, хотя и состоит из двух частей.

Первая часть: то, что должно произойти, обязательно произойдет; то, что не должно произойти, никогда не произойдет. Вторая часть: человек должен жить здесь и сейчас. Ты понял, что это и для чего?

– Нет, здесь и сейчас я ничего не понял, – старательно глядя Вану в глаза, сказал я.

Ван улыбался-то раз в год, по самым большим праздникам, а чтобы он смеялся, я не видел никогда.

– Ладно, никто и не думал, что ты поймешь. Люди и постарше не понимали. Так что я объясню. Пока вкратце, а там постепенно поймешь сам. Все, как я тебе и говорил, просто. Когда человек знает, что произойдет только то, что должно произойти, он перестает волноваться. Результатом этого становится спокойный ум и большое количество энергии, накопленной за счет того, что человек перестает беспокоиться и тратить на это беспокойство энергию. А когда человек начинает жить здесь и сейчас, его ум становится совершенно свободным от всего лишнего, даже от самой фундаментальной эмоции, от страха.

– А разве есть люди, которые ничего не боятся? – удивился я. – А дед говорил мне, что все люди боятся.

– Ты хорошо помнишь, какие именно слова говорил по этому поводу твой уважаемый дед?

– Конечно помню, слово в слово. Он говорил, что каждый нормальный человек боится.

– Вот-вот. А кто тебе сказал, что мастер Кхи-Гонг – это нормальный человек?

– А кто же он? Умалишенный?

– Нет, конечно. Хотя, может, ты и прав, – нормальному человеку он может иногда таким показаться. На самом деле мастер со своим спокойным умом и есть нормальный человек, а все остальные люди, пребывающие в постоянной суете, – немного сумасшедшие. Вот твой дед, он точно мастер, вспомни, как он обычно смотрит на людей и разговаривает с ними?

– Ну, не знаю, никогда не думал. Иногда мне казалось, что как взрослый с детьми. Но, может, мне так только показалось.

– Ничего тебе не показалось. Так и есть – взрослый, спокойный и мудрый человек разговаривает с маленькими, суетливыми, не знающими, чего они хотят, детьми.

– Ну, ладно. Но все-таки, почему тот, кто живет здесь и сейчас, не знает страха? Я тоже так хочу научиться, – вернул я Вана к интересующему меня вопросу.

– Дался тебе этот страх. Ты же и так настолько глуп, что ничего не боишься. Хотя происходит это исключительно за счет твоей глупости, неопытности и недостатка воображения. Тут дело в другом, если ты «поймал» это состояние, то ты начинаешь по-настоящему жить. Ладно, расскажу тебе про страх, раз тебе интересно именно это.

Вообще в понятии «здесь и сейчас» зашито очень много чего. Есть тут даже глубокая философия (ты слово-то хоть такое знаешь?), рассуждения об отношении человека с пространством и временем. Есть тут и вещи, тебе близкие (хотя пока непонятные). Например, состояние воина во время боя. Если он выходит из него, отвлекается от происходящего хотя бы на мгновение, он будет тут же убит. Однако ты об этом несомненно знаешь, этому тебя дед с отцом научили накрепко. Может, они и не говорили этих слов (а может, вообще слов не говорили), но именно в этом состоянии ты находишься во время поединка.

Тут Ван неожиданно резко сменил тему.

– Я тебе не говорил, почему мне так нравится преподавать боевые искусства?

– Нет, учитель. – ответил я, про себя подумав, что до сего момента Ван мне вообще мало рассказывал, только показывал, поправлял и бил, если я не сразу понимал, чего он от меня хочет.

– А потому, что в них все можно показать. И не только внешнюю форму, как ты уже наверняка понял, но и философские принципы (этого я тебе пока не показывал). Мало того, можно даже показать внутреннее состояние. Хочешь?

Само собой, я хотел, о чем и собирался сказать Вану. Но, видимо, вопрос был риторическим, потому что Ван, не ожидая ответа, как-то совершенно незаметно поднялся с земли, на которой только что мирно сидел скрестив ноги, и так же незаметно оказался рядом со мной. Как можно было так быстро и легко встать на ноги из такого положения, я не представлял, но думать было некогда, Ван уже был рядом и взгляд его ничего хорошего не обещал. Встать на ноги я уже не успевал, поэтому, не поднимаясь, ушел назад перекатом через левое плечо. Когда я встал на ноги, Ван стоял на том же месте (он не преследовал меня), внимательно и спокойно глядя на меня.