Сердечная благодарность тем, кто открыл для меня Руны Русского Рода и тем, чей труд в этой сказке использован.
Даже если просто ждать века и ступеньками года длить,
Как понять – чем дышат облака? И какой должна пойти нить?
А у нити – голубой простор, все дороги и пути вперёд.
Только ножницы у Пряхи под рукой. Только пусть рука та подождёт…
Чтоб понять вопросов странный зов, разобрать рисунок облаков,
Прочитать и записать стихи из снов. А потом… ну что ж … готов…
Я не могла даже предположить, что со мной произойдёт что-то подобное. Из обыденного утра я шагнула в захватывающий мир рун Русского Рода, который навсегда изменил мою жизнь. Мы привыкаем к неизменному ходу событий. О нет! Всё возможно. А началось всё с велосипедиста…
Утром меня разбудил мелодичным треньканьем будильник. Услышав музыку, волнистый попугай Вася тут же начал методично терзать колокольчик. «Посмотри, какой голубенький и миленький!», – восхищалась мама Зина, когда принесла его холодным декабрьским вечером в квартиру,– «давай назовём его Василием». Попугай смотрел из-под платка серьёзно и даже зловеще. Я предвидела, что нас ждёт масса приключений, когда наш рыжый и вечно голодный Жорик узрит птичку. Но только вздохнула. Я не умею противостоять неистребимой привычке Зины подбирать и обогревать в нашей квартире разную беспризорную живность.
Из кухни доносился запах котлет и кофе, засвистел и сразу же захлебнулся от возмущения чайник. Зина беззлобно покрикивала на Жорика, который путался в ногах.
У нас уютная «двушка». Большой книжный шкаф блестит ещё советской полировкой. Светлые обои, которые мы с Зиной вместе наклеили. Большой торшер в углу с тканевым абажуром. Раньше стояло много цветов, но появился Вася и цветочное изобилие было безжалостно изодрано в клочья. Закончил вакханалию кот, в охоте за птичкой перебив все горшки. Тот день пережили только фиалки, которые почему-то пришлись попугайчику не по вкусу и теперь одиноко жались на подоконнике.
Магазин автозапчастей «Фрегат», в котором я работаю бухгалтером, начинает работу в девять утра, но находится на другом конце города.
Я спустилась по лестнице нашей пятиэтажки, что на Московской, и нырнула в пролом в массивной железной ограде старого парка. Он посажен сразу после революции, сейчас зарос травой и кустарником – за ним с времён перестройки никто не ухаживает. По пригорку тянулась тропинка, окружённая берёзами. Стройные белые стволы легко поднимали ветви к прозрачному небу. Я неторопливо шла по гравию и думала, что на выходные нужно обязательно съездить с мамой в Бережки. Там в лесу поют соловьи, там вкрадчиво по-домашнему трещат дрова в печке, там вкусный воздух. А если перейти лавы через Пезуху, то попадаешь в лес. Красота…Зина напечёт блинов, будет охать и суетиться возле стола. А после обеда, как пригреет солнце, она сядет у забора на лавочке посудачить с соседками. Какая у неё Вероника умница и красавица: и училась в школе на пятёрки, и институт закончила – ого! – с красным дипломом, и работу хорошую нашла… только вот внуков… да… пока нет. Всё книжки свои читает да женихов гонит.
– Строптивая она у тебя, Зинаида, – понимающе вздохнёт соседка.
Вечером, созвонившись со своей верной Михалной, Зина придумает очередной стратегический план моей «неожиданной» встречи с троюродным племянником. Я обижалась на них, сердилась, потом смеялась, а однажды не выдержала, коварно напилась водки прямо на глазах интеллигентного близорукого кандидата в женихи и напоследок смачно рассказала матерный анекдот. Бабули мои остолбенели, а кандидат вытер вспотевшую лысину и тихо испарился.
Непонятно, откуда он вынырнул, этот велосипедист! Вот только что я шла, улыбаясь своим мыслям и весеннему небу, и было тихо, и шумела листва, как вдруг за секунду услышала нарастающий шелест шин. Непостижимая сила швырнула меня в сторону – и я покатилась кувырком между берёз по пригорку. А велосипедист продолжал быстро и сильно крутить педали. Он нёсся, нагнув голову, и даже не заметил меня. Только мелькнула среди белых стволов его куртка…
Когда я поднялась и отряхнула плащ, то сразу подумала, что на удивление легко отделалась. А ведь могла бы и лбом о берёзовый ствол, и сломать могла что-нибудь пока падала. Но ведь поднялась и пошла себе дальше, здоровая и невредимая.
Утро на работе начинается с чаепития. Из торгового зала к нам поднимается маленькая худая кассир Анечка, мы с главбухом Ольгой Васильевной кипятим чайник и накрываем стол. Менеджеры торгового зала, посмеиваясь, называют наши чаепития «Мышь, Лапоть и Соломинка».
– Ника! Что случилось? – гудит густым басом курпулентная Ольга Васильевна, углядев на моём лице признаки беспокойства.
– Упала в парке… по дороге… Споткнулась и полетела с тропинки…
– Ой, а я тоже недавно так сильно упала. Вот посмотрите! – тут же вступает Анечка, демонстрируя из-под юбки худую ножку с налившимся синяком. Любая беседа с Анечкой неизменно скатывается к её интернет-романам. Вот и теперь через пару минут мы с Васильевной мужественно слушаем романтические истории про невыносимо влюблённых в Анечку турков, австрийцев и немцев…
