Взрослые игры - [13]

– И готовиться к академическому оценочному тесту! – добавила Оливия между глотками.

– Нет, сэр, все совсем не так. Оливия справится с любой задачей, и она помогает мне разобраться с физикой. Просто английский и стандартизированные тесты даются мне легко, а углубленное изучение истории у меня было в младших классах.

– Видишь? Я могу быть спокойна! – Оливия отсалютовала Кейт бокалом.

– Да, звучит внушительно, – согласился мистер Самнер и вновь обернулся к гостье. – Ну что ж, мисс О’Брайан, расскажите мне, откуда вы, кто ваши родители?

– Пап! – Оливия обернулась к Кейт. – Прости его, он юрист. Просто не может удержаться.

Кейт взяла салфетку, сложила ее вдвое и положила на колени.

– Что ж, сэр, Оливия, должно быть, рассказала вам, что я живу со своей тетей. – Ее отец не ответил, ожидая, что еще она скажет. – И, надо сказать, я много где жила. – Она глотнула немного вина, и Оливия сделала то же. Терпкий вкус успокоил, позволил Оливии услышать ответ подруги. – Я росла здесь, ну, на Стейтен-Айленде и в Бруклине, пока не окончила пятый класс, потом мы переехали на Запад, жили в разных местах, даже в Канаде. Переезжали каждый учебный год. Везде я была стипендиаткой.

Представляя себе, как ее подруга из года в год переезжает и начинает все заново, Оливия испытывала восхищение: все эти школы, всегда новенькая. Это так изнурительно, но она чувствовала и крупицы зависти. Что, если бы…

– А ваши родители?

– Оба скончались, сэр. Оливия задохнулась.

– Прости, я… Прости. – Она быстро глотнула еще вина. Она знала о матери, потому что Кейт упоминала об этом, и ходили слухи о том, что она – сирота. Но девушка знала, что и о ней самой ходили безумные слухи, так что не придала этому значения. Кроме того, им было о чем поговорить: жизнь, вкусы, идеал мужчины, (характер?) одноклассниц, даже поэзия.

Ей следовало спросить.

– Все в порядке, правда. Это был… несчастный случай. Когда мне было тринадцать. – Теперь Кейт сделала глоток вина и выдохнула: – И все школы с тех пор, с того времени, были школами-интернатами.

Отец Оливии опустил бокал.

– О, моя дорогая девочка. Как бестактно с моей стороны.

– Нет, нет, пожалуйста. Прошло уже больше четырех лет. Целая жизнь. – Она сделала еще один глоток. – Полагаю, не все об этом знают, но это и не секрет.

Не секрет?

«У меня есть секреты», – сказала Кейт однажды. Было что-то еще?

– Вы, должно быть, знаете, что некоторое время назад мы потеряли мать Оливии?

– Да, сэр. – Кейт покраснела. – Ну, одна из девочек говорила об этом раньше. Может быть, поэтому нас и потянуло друг к другу.

Оливия наклонилась и сжала ее руку.

Принесли закуски. Бенджамин суетился с монструозной мельничкой для перца. Следующего глотка Оливии хватило, чтобы лампы засияли ослепляющим блеском. Ее отец стал еще привлекательнее, а ее подруга – а у ее подруги прибавилось трагичного очарования. Она отставила бокал в сторону.

Когда Бенджамин исчез, мистер Самнер улыбнулся Кейт.

– Вы без сомнения замечательная молодая женщина, если находитесь здесь после всего того, что с вами случилось.

– Нет, не так чтоб очень. – Кейт пожала плечами. – Трагические вещи случаются. И ничего нельзя исправить. – И сколько людей через это проходит. – Вы не представляете, как много преданных своему делу учителей, воспитателей и социальных работников поддерживали меня, помогали учиться, и вот я здесь.

Оливия обернулась к окну, к теням пешеходов снаружи. Это прозвучало… как бы это сказать – несколько заучено? Но опять же Оливия и представить себе не могла, сколько раз Кейт была вынуждена пересказывать эту историю. Ее восхищение подругой росло.

– Видите ли, сэр, я всегда зависела от доброты незнакомцев.

Отец Оливии отсалютовал бокалом.

– Теннесси Уильямс.

– «Трамвай „Желание”».[8] – Кейт улыбнулась.

Оливия откинулась на спинку стула. Они понравились друг другу. Слава богу.

Оставив в стороне трагическую тему, все трое переключились на истории мистера Самнера о нескольких последних неделях его работы в Рио-де-Жанейро. Отец Оливии был старшим партнером в «Брукфилд, Холден и Самнер» – юридической фирме с большим количеством филиалов во всем мире, но в минувшем году «международных» поездок было немного. После того как он развлек девушек своими лучшими бразильскими историями, подруги, хихикая, принялись описывать одноклассниц.

– Они что, еще хуже, чем в прошлом году? – спросил отец Оливии.

– Дети! – ответили они обе одновременно и чокнулись бокалами.

Когда пришло время десерта, Кейт отлучилась в дамскую комнату. Оливия наблюдала, как та изящно огибает столики, стулья и расслабившихся гостей, позволивших себе пару лишних бокалов.

Мистер Самнер открыл меню и вздохнул.

– Полагаю, я закажу один десерт для вас двоих? Оливия накрыла его руку ладонью.

– Говорила я тебе? Она потрясающая, правда? Он положил свою ладонь сверху.

– Да, ты говорила, детка. Ты была права, она очаровательна. – Мистер Самнер снова бросил взгляд на меню. – Я возьму немного портвейна, а вам, полагаю, надо заказать сметанный пирог с ревенем, верно?

– Совершенно верно, – согласилась Оливия. – Мы с Кейт обе его обожаем, как и двойной эспрессо.