Взмахни белым крылом - [3]

Помня о том, что Сальвадор весьма консервативен, придерживается обычаев своих аристократических предков и, стало быть, терпеть не может современных эмансипированных девиц, Эдвина отправила племянницу в монастырь, чтобы его будущая невестка получила традиционное для молоденькой испанки воспитание. Но она ни словом не обмолвилась о том будущем, которое ей уготовила, опасаясь, что девушка встретит ее план в штыки. Эдвина надеялась, что, когда они обе приедут в Севилью, юная, неопытная девушка, не видевшая никого, кроме старух монахинь, влюбится в красивого, изящного молодого человека с первого взгляда.

Она вернулась из очередной поездки на Крит слишком поздно, чтобы самой забрать Кэтрин из монастыря, но, когда девушка приехала, была уже дома. Такси затормозило у дверей, и Эдвина выбежала на улицу, дрожа от нетерпения увидеть приемную дочь. Они обнялись, но женщина почти тотчас же нетерпеливо отстранилась, чтобы окинуть Кэтрин критическим взглядом. Перед ней стояла тоненькая, грациозная и изящная девушка. Светло-серые глаза под тонкими, красиво изогнутыми бровями смотрели прямо и бесхитростно. И хотя ослепительной красавицей назвать ее было трудно, достоинство и оригинальность, сквозившие в каждой черте ее лица, чудесный цвет лица и коротко подстриженные волосы цвета лесного ореха делали ее очаровательной. Юной прелести Кэтрин не могло испортить даже грубоватого покроя платье и тяжелое, покрытое пылью дорожное пальто. Впрочем, все туалеты вчерашней пансионерки отличались крайней простотой, даже аскетизмом. А у Эдвины и вовсе не было вкуса. Ее хрупкая фигурка всегда прекрасно смотрелась в простых твидовых костюмах, поэтому она с легким сердцем поручила заботу о платьях девушки добрым сестрам из монастыря. Само собой, ее гораздо больше интересовал характер девушки, а не ее внешность. И судя по всему, та выросла чистой и неиспорченной, как весенний цветок. Эдвина мысленно порадовалась, представив, в какой восторг придет Сальвадор при виде неискушенности юной невесты. Девочка придется ему по душе, решила она, а большего нечего и желать.

– Ты такая худенькая, – немного резко сказала она, догадываясь, что Хосе втайне предпочел бы в качестве жены более пышную девицу. – Они что, там, в монастыре, голодом тебя морили?

– Ну конечно же нет, – расхохоталась Кэтрин, – хотя, разумеется, пиров не устраивали. Да и вообще... сейчас пост.

– Ну, тогда мы сейчас устроим пир, – решительно заявила Эдвина. – Мари уже суетится на кухне – готовит роскошное угощение по случаю твоего приезда домой. И если ты не отдашь ему должное, бедняжка обидится до смерти!

– Ни за что этого не допущу, – торжественно пообещала Кэтрин. – К тому же я голодна как зверь!

Выскочившая на крыльцо Мари Леру бурно приветствовала ее и вслед за Эдвиной принялась сокрушаться по поводу хрупкости девушки.

– Господи, спаси и помилуй, вылитый скелет! – запричитала она. – Ну, ничего, худышка, от моей стряпни у тебя живо мясо на костях нарастет!

– Ну... вообще-то я всегда такая, – протянула Кэтрин и, набравшись духу, решительно добавила: – А потом сейчас модно быть тоненькой!

– Чушь! Теперь ты не монастырская воспитанница, а молодая леди, стало быть, надо нагулять немного жирка, – непререкаемым тоном заявила Мари, у которой его самого было более чем достаточно. – Да и молодые джентльмены, знаешь ли... хм... не очень-то любят, когда у них под боком не жена, а мешок с костями!

Ее простодушная откровенность заставила Кэтрин слегка порозоветь.

– Молодые джентльмены меня мало интересуют, – рассмеялась она. – Кроме них на свете столько всего интересного!

– Но ты ведь уже не в монастыре, – напомнила ей тетка, отчаянно надеясь в душе, что племянница со временем переросла свое детское желание сделаться монахиней.

Как только они встали из-за стола, Эдвина вытащила свои тетради, в которых делала заметки о путешествиях, и принялась рассказывать:

– Бык считался на Крите священным животным. Думаю, и легендарный Минотавр был, скорее всего, попросту одним из них, хотя его и объявили чуть ли не богом. А критский священный танец с быками – не что иное, как самый настоящий предшественник испанской корриды... – И тут неожиданно заметила, что девушка как-то странно притихла. – В чем дело?

Ее приемная дочь с детства обожала животных. Девочкой она неосознанно наделяла их всеми чертами характера и даже чувствами, свойственными людям, поэтому даже намек на жестокое обращение с бессловесными тварями причинял ей боль. Однако и теперь лишь одно упоминание о корриде заставило Кэтрин содрогнуться.

– Надеюсь, тебе не придет в голову отправить меня в Испанию, – пробормотала она, – Эти испанцы, должно быть, ужасно жестокие.

– О, перестань говорить глупости! Можно объехать всю Испанию вдоль и поперек и ни разу не увидеть боя быков. Да и потом, насколько я слышала, коррида сейчас по популярности уступает футболу. Он стал почти что национальным видом спорта. А кстати, ты мне напомнила – мы как раз собираемся на Пасху съездить в Севилью. Мой старый друг, Сальвадор де Агвилар, прислал письмо. Приглашает нас обеих на свадьбу его старшей внучки.