Взлетная полоса - [3]
За «хулиганскую расправу над учеником» меня стыдили перед классом, заставляли просить у Славки прощения, водили к завучу. Конечно, сообщили и родителям. Мама снова очень сильно огорчилась.
Но обидней всего было то, что Ирочка ни одним взглядом не одобрила мой поступок, стала смотреть на меня с испугом и недовольством. Впрочем, во втором классе она уже не появилась: ее отец был военным, и они переехали в другой город.
Урок со второй Ирочкой мне, кажется, пошел впрок — с тех пор я долго-долго ни в кого не влюблялся. Но вот когда пошел в восьмой класс…
Собственно, случилось это чуть раньше. Я все отлично помню. Было тогда последнее воскресенье августа, двадцать седьмое число. Даже помню, какая стояла погода. Солнце в тот день к вечеру скрылось. Из-за края крыши выползло клубистое белое облако и закрыло собой веселое солнце. Наш большой двор, зеленый, со спортивной площадкой, огражденный высокими сетками, с голубенькой эстрадой и двумя десятками лавочек перед ней, сразу помрачнел, притих.
Я почему о погоде заговорил? Из-за дождя мог сорваться вечер на дворовой эстраде, и тогда не увидел бы Надю. Конечно, я все равно увидел бы ее, но это когда-то еще было бы.
Облако сильно обеспокоило дворового общественника Федора Васильевича. Он то и дело поднимал лицо кверху, принюхивался и сам себя спрашивал:
— Неужели дождик собирается?
Налетел ветер, загнул на доске уголок объявления, еще накануне любовно написанного Федором Васильевичем: «27 августа состоится концерт самодеятельности. Затем — фильм «Белое солнце пустыни». Начало в 19.30. Спешите на площадку!»
— Валек, — попросил неутомимый общественник, — приколи, пожалуйста, объявление. Видишь, ветер поднялся. Как полагаешь, Валек, будет дождь или пронесет стороной?
Я знал, почему Федор Васильевич обхаживает Вальку Капустина. Вальке ничего не стоило сделать любую пакость. Мог заставить своих прихвостней «организовать» короткое замыкание провода, оборвать экран или поднять такой свист, что никакой динамик не поможет. Все мог Валька. За ним числилось немало «подвигов», он состоял на учете в детской комнате милиции, известен был и тем, что два года осваивал программу седьмого класса.
Федор Васильевич и обхаживал Вальку Капустина. Пуще дождя опасался его проделок.
Валька, заросший до плеч грязными волосами, приколол уголок объявления, послюнявил немытый палец и поднял над головой.
— Дядь Федь, дождь будет. Палец мерзнет.
— Ах ты, беда! — вздохнул общественник. — Через сорок минут начало. Побегу в пионерскую комнату, погляжу на артистов. Валек, ты понаблюдай за порядком, чтобы не безобразничали.
— Дядь Федь! Порядок обеспечу. Хулиганов буду самолично бить в глаз.
Едва Федор Васильевич скрылся за эстрадой, Валька обтер о джинсы палец и ухмыльнулся.
— Если дождь будет, то зачем людям спешить? Киса, — кивнул он Сережке из второго подъезда, — карандашик требуется.
Шестиклассник Сережка, лупоглазый и розовый, как поросеночек, порылся в кармане куртки, извлек оттуда шариковую ручку.
— Годится, командир?
Валька попробовал на палец, как пишет стержень, и в объявлении перед словом «спешите» крупно вывел «не».
Сережка-киса зашелся в смехе, а Валька отскочил на два шага и бешено закрутил головой.
— Где этот хулиган? Объявление испортил! Буду бить в глаз!
Я отошел подальше. Никогда не знаешь, что через минуту выкинет этот психованный Валька.
«Научный» Валькин прогноз не оправдался: погрозила туча дождем и поплыла себе дальше. Поэтому к указанному в объявлении сроку, несмотря на предостережение «не опешить», первые ряды скамеек перед эстрадой уже накрепко оккупировали ребятишки. А стоило появиться баянисту и растянуть мехи аккордеона, как из подъездов, словно во дворе показывали живого слона, посыпались опоздавшие.
Надю я видел впервые. Не могу ручаться, что так уж хорошо знаю мальчишек и девчонок всех пяти домов, которые объединяются нашим большим двором, но этой девочки, уверен, раньше никогда не встречал. Стоя у рябины, что развесила над головой желто-красные кисти ягод, я не отрывал взгляда от незнакомки. Может, она была чуть-чуть полновата, но в движениях быстра и легка. Русые волосы волнами метались по плечам. Вместе с тремя девочками она танцевала украинский гопак. Танцевала с азартом, не смущаясь. И все с удовольствием смотрели на нее. Даже Валька, на что дикий человек, и тот притих, рот разинул. А когда раб Сережка, вынув из кармана трубку и насовав за щеки ягод рябины, подтолкнул своего повелителя в бок и прошепелявил с набитым ртом: «Пу-льнуть очередь?», то Валька так саданул его кулаком по спине, что ягоды у Кисы разом вывалились изо рта.
Танцорам хлопали, не жалея ладоней. Счастливые артисты кланялись со сцены, и я видел, как среди зрителей некоторые показывали на девчонку с русыми волосами — тоже интересовались: кто такая, откуда?
Валька Капустин поманил к себе Сережку.
— Видишь ту, слева? — кивнул он на сцену. — Полную разведку произведи — кто и что? Выполняй!..
Третьеклассник Петя Сметанкин, показывая щербатые зубы, пел со сцены веселую песенку про улыбку и кузнечика, который пиликает на скрипке, а я с любопытством ждал возвращения Валькиного «шпиона». Даже поближе подвинулся к Капустину, чтоб лучше слышать.
Повести про школьников «Вредитель Витька Черенок», «Тайна желтой бутылки».
В сборник Владимира Добрякова вошли повесть «Одиннадцать бестолковых» и рассказы «Староста класса», «Мороженое на двоих», «Домой на воскресенье».
Книга рассказывает о том, как важно не быть слишком «послушным», как распознать настоящих и ложных друзей.
В этом году Алькин день рождения выпал на воскресенье: Алька не знал, хорошо это или плохо.Какая разница — понедельник будет в этот день, среда или, скажем, воскресенье! О чем тут ломать голову? Он вообще мало задумывался над жизнью. Он просто жил, и все.И, конечно, Алька Костиков, ученик пятого класса, даже не представлял, каким будет для него тот следующий год, начинающийся 10 марта.Не мог ничего знать Алька о тех событиях, в которых он будет играть далеко, не последнюю роль и которые закончатся тем, наверное, самым главным, и памятным днем в его жизни.До того дня минует длинная череда в 169 очень разных — интересных и скучных, радостных и горьких — дней Алькиной жизни.А пока ни о чем этом он не знает и с нетерпением ждет 10 марта, когда ему исполнится двенадцать.
Владимир Андреевич Добряков родился 26 августа 1924 года в г. Москве. В начале войны с ребятами девятиклассниками работал в Орловской области на строительстве противотанковых рвов, затем на авиазаводе под Куйбышевом. По окончании войны квартира в Москве оказалась занятой и он с матерью уехал во Львов, там закончил филфак, работал в военной газете, начал писать. Первая его книга вышла в свет в 1957 году («Отец и Володька»). В 1963 году Владимира Андреевича приняли в Союз писателей. C 1980 года писатель живет и работает в г.
Повесть «Недолгие зимние каникулы» (Воронеж, 1974 год) рассматривает взаимоотношения детей в коллективе, рассказывает о дружбе и товариществе, об организации интересного досуга школьников. Недолгие зимние каникулы, но сколько можно успеть сделать за это время: слепить снежную бабу, залить каток, устроить во дворе ледяную горку, создать хоккейную команду… А можно провести каникулы и по-другому: испортить в школе только что покрашенные парты, сделать жильцам газовую атаку, посыпать каток золой… В повести сравниваются положительный и отрицательный образ жизни подростков и дается убедительный пример того, что честным, добрым, внимательным людям живется интересней и веселее.
Настоящее издание — третий выпуск «Детей мира». Тридцать пять рассказов писателей двадцати восьми стран найдешь ты в этой книге, тридцать пять расцвеченных самыми разными красками картинок из жизни детей нашей планеты. Для среднего школьного возраста. Сведения о территории и числе жителей приводятся по изданию: «АТЛАС МИРА», Главное Управление геодезии и картографии при Совете Министров СССР. Москва 1969.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.