Взлет сокола - [8]

Далее он действовал согласно одной полузабытой книге. Соорудив под навесом постель из собранных листьев, Рой отломил два сухих сучка от упавшего дерева. После этого он нашел камень и расщепил им конец одного из них. Собрав сухой травы, он разложил ее вокруг расщепленного конца сучка, воткнул конец другого в середину. Зажав этот сучок между ладонями, он начал изо всех сил тереть их друг об друга.

Действительно начался дождь со снегом, а Рою все еще не удавалось получить огонь. Его предплечья стали словно резиновыми, а на ладонях стали появляться мозоли. Он попробовал пальцем трущийся конец сучка. Конец был горячий, но огонь не появлялся. Громко вздохнув, он продолжил это занятие.

Шум прибоя, казалось, был уже почти рядом, когда появился слабенький огонек и легкий дымок с трудом начал пробираться между полусухих листьев навстречу дождю. Рой начал потихоньку раздувать еле теплящийся огонек, заставляя дымок стелиться по земле. Маленький красный уголек храбро вспыхнул и вдруг превратился в настоящий язычок пламени. Рой подкинул к нему немного травы и сухих сучьев. Через некоторое время костер разгорелся вовсю, радостно затрещали горящие ветки, а лес стал казаться совсем черным.

Рой помнил о приближающемся приливе. Шум прибоя был где-то рядом, но ночь была совсем темной, если не считать света костра, так что увидеть что-либо было невозможно. Дождь кончился, но струйки воды еще лились с деревьев, время от времени попадая на крышу навеса. Рой, укутавшись в листья, свернулся клубком и заснул, дыша тихо и ровно.

Проснулся он оттого, что потрескивание костра прекратилось и кругом стало совсем тихо. Костер уже почти погас, но выйти в окружающую темь для того, чтобы набрать новых сучьев, Рой не решился. Он крепче прижал к себе посох и за shy;дрожал. Страх обострил чувства; быстрые глаза Роя, словно ястреб, впивались в ночной мрак. Он начал было внимательно прислушиваться, но шум прибоя заглушал все остальные звуки. Рой нервно выбрался наружу и подкинул в затухающий костер последнюю сухую палку, молясь о том, чтобы быстрее наступило утро. В ответ откуда-то из глубины леса возник какой-то низкий звук, похожий на стон.

Прошли минуты, а может быть целый час; Рою трудно было определить время. Если в костер не добавить дров, то он скоро превратится в одни угольки. Мозоли на ладонях сильно болели, и ему совсем не хотелось вновь разводить костер среди этой дикой сырости. Он опасался хищников, рыщущих в темноте, но еще хуже сидеть и ждать, когда они нападут на него после того, как погаснет костер. Ходить на ощупь в темноте все же предпочтительнее, чем оставаться в полном бездействии; к тому же Рой решил, что, не теряя из виду свет костра, он всегда сможет вернуться назад. Крепко сжимая свой посох правой рукой, он вышел на ощупь к берегу и направился к выброшенным морем деревьям, бесформенной грудой лежащим где-то в сотне ярдов от него.

Прибой отмерял удары, словно счетчик. Между прочим, размер ямба, подумал Рой и постарался вспомнить какую-нибудь строчку Шекспира, соответствующую ритму прибоя.

– Прекрасный день бесследно исчезает, посланцы ночи в мраке возникают, – продекламировал он громким голосом, тут же пожалев, что выбрал строки со столь мрачным содержанием. Он шел, спотыкаясь о песочные бугорки, до тех пор, пока неожиданно не наткнулся на какую-то груду гнилых деревьев. Зацепившись ногой за одно из них, он не удержался и упал прямо лицом в песок. Некоторое время он лежал с закрытыми глазами, стараясь не разрыдаться от досады.

Боясь ответов, он старался не задаваться вопросами, где он и как сюда попал. Может быть, он сошел с ума и на самом деле в настоящий момент, словно безумный лунатик, бежит полураздетый по университетскому двору, преследуемый стражниками Совета Регентов, сердито следящих за ним сквозь черные очки. Возможно, Регенты напичкали его каким-то наркотиком и теперь мучают его за утренний неблаговидный поступок. А может быть, он умер и обречен вечно искать сучья для костра на этом адском побережье? Он крепко сжал веки, и слезы полились по его грязным щекам.

Была еще одна возможность, но Рой тотчас отмел эту мысль, трепетавшую в его усталом и измученном мозге. Это была абсурдная идея, фантазия, порожденная его больным мозгом, кошмар, всплывший откуда-то из подсознания. Его окружал чудный мир с незнакомыми звуками и запахами, и тем не менее мир этот не был ему неприятен. Несмотря на все его страхи, Рой еще не встретил ни одного живого существа. Эта мысль озадачила его, так как он осознал, что действительно не слышал даже крика чайки, даже раздражающего жужжания комара. Казалось, в этом мире вообще нет ничего живого. Почему его мозг сотворил такой отвратительный мир, если, конечно, этот мир не существует в действительности.

Рой поднялся на ноги и отряхнул песок с одежды. Прикосновение к рубашке из синтетического материала сначала успокоило, а затем озадачило его. В чужой земле следовало бы носить одежду из чужого материала. Мозг, сумевший создать реальные сладкие желтые фрукты, мог бы создать что-нибудь поинтереснее рубашки из полиэстера. Рой прогнал эту мысль, тряхнув головой так сильно, что волосы хлестнули его по лицу. Он на ощупь продолжил свой путь вдоль побережья, держа перед собой посох и прислушиваясь, не раздастся ли звук твердого дерева, которое можно использовать для костра.