Взгляд сквозь века - [27]

Самый сильный довод против апостола Иоанна, как творца Евангелия, – слишком ранняя мученическая смерть его, предсказанная самим Господом у двух синоптиков, Матфея и Марка. «Чашу Мою будете пить, и крещением, которым я крещусь, будете креститься», – говорит Иисус двум сыновьям Заведеевым, Иоанну и Иакову (Матфея. 20, 20–24 – Марка. 10, 35–41). Не может быть никакого сомнения, что «чаша» эта и «крещение» – мученическая смерть обоих, а написанно поздно. Впрочем, известен еще один апостол Иоанн которого звали Эфесский долгожитель, о нем ниже.

У Иоанна были, вероятно, прибавлены впоследствии вся 21-я глава, стихи 20:30, 31 представляют, по-видимому, древнюю концовку Евангелия.

Тертуллиан в начале III века имел в своем распоряжении четвертое Евангелие без главы 21.

Иоанна. 21:22: «Иисус говорит ему: если я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того? ты иди за Мною.»

О «пребывании» того же Иоанна до второго пришествия, так как здесь же, самим Иоанном или говорящим от его лица указанно, возможно «пребывание» не означает физического, на земле, бессмертия: «Иисус не сказал ему, что не умрет», по крайней мере Эфесский Иоанн очень стремился. Легенда о «вечном жиде» о том же и ясно, что на этом стихе основана.

Агасфе́р или Вечный жид – легендарный персонаж, по преданию обречённый скитаться из века в век по земле до Второго пришествия Христа. Фигура «Вечного Жида» появляется в сюжетах европейской литературы и живописи.

Жид – еврей, иудей.

К тому же, Марка 9:1, Матфея 16:28, Лука 9:27: «Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своём.» – Иисус конкретно обнадежил, а кода все умерли появился Вечный жид и бессмертный Иоанн. (второго опишем ниже)

В Иоанна 13:23, 19:26, 20:2 21:7, 21:20 самодовольное: «Я ученик, которого любил Иисус», дает почувствовать, как это невозможно.

Заметно, что автор всюду говорит в качестве свидетеля-очевидца. Он очень желает выдать себя за Иоанна.

Иоанна 12:38: «Да сбудется слово пророка Исаии: «Господи! кто поверил слышанному от нас, и кому открылась мышца Господня?» Иоанн искажает смысл Исаия 53:1: «Кто поверил тому, что мы слышали?» Иоанна 12:48: «Отвергающий Меня… имеет судью себе. Слово, которое я говорил, будет судьей в последний день». Теперь Logos отделяется даже от Иисуса, хотя в Иоанна 1:1 они были отождествлены.

На каждой странице обнаруживается намерение усилить авторитет сына Зеведеева, показать, что он был предпочтен Иисусом и был просвещен более других учеников (Иоанн.13:23 и следующие; 18:15–16; 19:26; 20:2 и следующие 21:7,20 и следующие), что во всех торжественных случаях (на Тайной вечери, на Голгофе, у гроба) ему принадлежало первое место. Пишет о массе вещей, которые ему были известны лучше, чем другим, и притом с намерением показать, что во многих случаях, где говорилось только о Петре, он был вместе с ним и даже впереди его. У четвертого евангелиста была задняя мысль, и притом не одна. В его сочинении нет искренности.

Иоанн принципиально отлично от синоптиков описывает отношение Иисуса к матери. У Иоанна Иисус путешествует с матерью, в то время как в других Евангелиях он отказывается с ней встретиться, когда она с его братьями приходит к нему. Отождествляя себя с любимым апостолом Иисуса, он усвоил себе все его чувствования, вплоть до его слабостей. Отсюда проистекают эти вечные напоминания предполагаемого автора о том, что он последний из свидетелей-очевидцев, оставшихся в живых, отсюда и то удовольствие, с каким он берется рассказывать об обстоятельствах, которые могли быть известны ему одному. Отсюда столько черточек мелочной точности, имеющих характер примечаний истолковывателя: «было шесть часов», «наступила ночь», «имя рабу было Малх», «они развели огонь, ибо было холодно», «хитон же был несшитый». Отсюда, наконец, и беспорядочность изложения, неправильность в ходе рассказа, бессвязность первых глав; все это признаки необъяснимые, если исходить из предположения, что разбираемое Евангелие представляет собой не более, как богословское сочинение без всякого исторического значения, но эти черты нетрудно объяснить, если смотреть на рассказ как на воспоминания старца, редактированные без участия того, кому они принадлежат, воспоминания то удивительной свежести, то, видимо, потерпевшие некоторые переделки.

В целом работа проделана большая и неоднократно.

Иоанна 2:1–11: «На третий день был брак в Кане Галилейской, и Матерь Иисуса была там. Был также зван Иисус и ученики Его на брак. И как недоставало вина, то Матерь Иисуса говорит Ему: вина нет у них. Иисус говорит Ей: что Мне и Тебе, Же́но? Еще не пришел час Мой. Матерь Его сказала служителям: что скажет Он вам, то сделайте. Было же тут шесть каменных водоносов, стоявших по обычаю очищения Иудейского, вмещавших по две или по три меры. Иисус говорит им: наполните сосуды водою. И наполнили их до верха. И говорит им: теперь почерпните и несите к распорядителю пира. И понесли. Когда же распорядитель отведал воды, сделавшейся вином, – а он не знал, откуда это вино, знали только служители, почерпавшие воду, – тогда распорядитель зовет жениха и говорит ему: всякий человек подает сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее; а ты хорошее вино сберег доселе. Так положил Иисус начало чудесам в Кане Галилейской и явил славу Свою; и уверовали в Него ученики Его».