Взгляд - [31]
Подобный взгляд на мир порождает иное восприятие времени. Это уже не слепая стихия, устремляющаяся неизвестно куда, неведомо какими путями. Оно, словно живое существо, органически соединяет в себе прошлое, настоящее и будущее. В физике мы приравниваем временные отрезки друг к другу подобно другим параметрам. Но все они не абстрактны, существуя в определенном контексте, придающем им конкретный смысл. Если они равны, это еще не значит, что они тождественны. Единица измерения в реальном пространстве имеет конкретное наполнение: она зависит от того, что ею измеряется. То же — и со временем. Минута — не только условный отрезок безвозвратно ушедшей действительности, это — неповторимое мгновение, которое невозможно пережить вторично. Вопреки своей цикличности время уходит навсегда. Соединившись, цикличный и поступательный характер времени придают неповторимое звучание каждой из временных нот — мгновений равной длительности. Величайшее отвращение, испытываемое еврейской традицией к пустому времяпровождению, проистекает не только из сознания невозвратимости упущенного, но и из ощущения уникальности, незаменимости каждого мига.
…Время обтекает и наполняет нас и само наполняется нами. Струясь длинным извилистым руслом истории, оно неизменно остается живым, вечно возвращаясь к истокам, но при этом неуклонно двигаясь вперед.
Естественные науки, математика и религия
Три фундаментальных вопроса
Среди бесчисленных вопросов, которые ставит перед собой человечество, выделяются три наиболее общих и фундаментальных, которые формулируются предельно просто: что? почему? и зачем?. Несмотря на их простоту, они включают в себя все остальные существующие вопросы как частные случаи, относящиеся как к сфере повседневной реальности, так и к сложнейшим духовным материям.
Вопрос что? относится к сущности вещей, их определению и описанию в системе взаимоотношений с другими объектами. Вопрос почему? относится к причине их бытия и происходящих с ними процессов. Вопрос зачем? относится к цели их существования.
Можно выразить сомнение относительно корректности этих вопросов с философской точки зрения, более того — как о том будет сказано ниже, есть сферы, в которых они заведомо лишены смысла. Тем не менее, их принципиальная важность для людей бесспорна; похоже, что сама наша природа побуждает нас снова и снова ставить их и искать на них ответы.
Эти вопросы можно рассматривать с различных точек зрения, в разных аспектах, применяя критерии исторические, эпистемологические, онтологические и иные. Здесь мы коснемся только одного из этих аспектов: отношения перечисленных вопросов к категории времени — и попытаемся показать, что временное измерение имеет различную коннотацию в разных областях человеческой мысли; мы постараемся определить ограничения, накладываемые контекстом каждой из них на вопросы, которые можно ставить в этих сферах. Без учета временной специфики в соответствующей области вопрос может оказаться некорректным и потому не иметь ответа.
Математика и время
Для простоты начнем с математики. При том, что разделы этой науки многочисленны и разнообразны, философский ее аспект в целом сравнительно прост. Математика основана, в первую очередь, на логике, эмпирический материал играет в ней второстепенную роль (вопрос о том, нуждается ли математика в эмпирических основах, должен служить предметом особого рассмотрения при философском анализе оснований математики).
Понятие времени в математике, по сути дела, отсутствует. Математические структуры лишены временной составляющей. Если уж говорить о времени в этой науке, то это будет нечто, что можно условно назвать нулевым моментом: t = 0. Разумеется, можно вычислять время, оперировать им точно так же, как величинами любой другой размерности. Однако с этой точки зрения время — величина, ничем не отличающаяся от других. Это рядовой объект математических действий, лишенный специфики. Можно сказать, что мир математики существует в вечном настоящем, делающем бессмысленными понятия прошлое и будущее. В мире математики бессмыслен вопрос о том, что было раньше, равно как и вопрос о том, что будет после. Разумеется, она оперирует переменными, различными функциями от них, однако все эти изменения, возрастания и убывания развернуты в разных измерениях, не носящих временного характера.
Поскольку в математике отсутствует время, вопрос о причине лишен в ней смысла. Вопрос о том, почему имеет место определенное явление или отношение, не предполагает поиск предшествующих событий, вызвавших рассматриваемые явления, — это вопрос о взаимоотношении и порядке элементов в статичной структуре. Таким образом, по сути дела, категории причинности нет места в математике. Подобно этому, в математике нет речи о будущем, о событиях ожидаемых или желаемых. (Рамки данной статьи не позволяют рассмотреть место теории вероятностей в математике, абстрактный характер таких понятий, как событие и математическое ожидание в этой науке.)
Сфера компетенции математики — всестороннее выяснение вопроса что?. В первую очередь, это описание объектов — как отражающих явления реального мира, так и самых невообразимых, конструируемых средствами математики, — а также описание и исследование отношений и связей между различными объектами, правил их преобразования. Проблемы подобного рода, начиная с задач теории чисел и геометрии, которые исследовали еще древние греки, и до сложнейших теорий современной алгебры и топологии, — все это вопрос что? применительно к миру величин и форм, который лежит вне потока времени.
Почему нужно помогать ближнему? Ради чего нужно совершать благие дела? Что дает человеку деятельное участие в жизни других? Как быть реально полезным окружающим? Узнайте, как на эти вопросы отвечают иудаизм, христианство, ислам и буддизм, – оказывается, что именно благие дела придают нашей жизни подлинный смысл и помещают ее в совершенно иное измерение. Ради этой книги объединились известные специалисты по религии, представители наиболее эффективных светских благотворительных фондов и члены религиозных общин.
Исходная посылка авторов этой книги состоит в следующем: на протяжении всей истории человечества различные группы интересантов стремились к монопольному обладанию знанием, препятствуя его распространению и сознательно поощряя невежество, которое, по Орвеллу, - могучая сила. Все развитие общества рассматривается авторами с этой точки зрения. Они анализируют происходившее в различные эпохи в разных регионах мира и обращаются к современности, в частности, к тем общественным группам, которые декларируют идею т.н.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Статьи раввина на темы иудаизмаВера, провидение и упование Время в еврейской традиции Грех Иерусалимские образы Иудаизм и христианство Лекция в обществе "Хэсед Авраам" Личность и общество Миссия человека и его место в мире Мистицизм, фундаментализм и современность От рабства к свободе Почему революции терпят поражение Талмуд Что такое еврей?Р. Адин Штейнзальц.
Сборник статей по философии хасидизма, из которых вырисовывается цельная картина мира, в которой обе его составляющих — духовная и материальная — не противопоставлены друг другу, но гармонично сочетаются между собой. Основное же, что интересует автора, — это место человека в этой системе, отведенное для него Создателем.
В представленной монографии рассматривается история национальной политики самодержавия в конце XIX столетия. Изучается система государственных учреждений империи, занимающихся управлением окраинами, методы и формы управления, система гражданских и военных властей, задействованных в управлении чеченским народом. Особенности национальной политики самодержавия исследуются на широком общеисторическом фоне с учетом факторов поствоенной идеологии, внешнеполитической коньюктуры и стремления коренного населения Кавказа к национальному самовыражению в условиях этнического многообразия империи и рыночной модернизации страны. Книга предназначена для широкого круга читателей.
Одну из самых ярких метафор формирования современного западного общества предложил классик социологии Норберт Элиас: он писал об «укрощении» дворянства королевским двором – институцией, сформировавшей сложную систему социальной кодификации, включая определенную манеру поведения. Благодаря дрессуре, которой подвергался европейский человек Нового времени, хорошие манеры впоследствии стали восприниматься как нечто естественное. Метафора Элиаса всплывает всякий раз, когда речь заходит о текстах, в которых фиксируются нормативные модели поведения, будь то учебники хороших манер или книги о домоводстве: все они представляют собой попытку укротить обыденную жизнь, унифицировать и систематизировать часто не связанные друг с другом практики.
Академический консенсус гласит, что внедренный в 1930-е годы соцреализм свел на нет те смелые формальные эксперименты, которые отличали советскую авангардную эстетику. Представленный сборник предлагает усложнить, скорректировать или, возможно, даже переписать этот главенствующий нарратив с помощью своего рода археологических изысканий в сферах музыки, кинематографа, театра и литературы. Вместо того чтобы сосредотачиваться на господствующих тенденциях, авторы книги обращаются к работе малоизвестных аутсайдеров, творчество которых умышленно или по воле случая отклонялось от доминантного художественного метода.
Культура русского зарубежья начала XX века – особый феномен, порожденный исключительными историческими обстоятельствами и до сих пор недостаточно изученный. В частности, одна из частей его наследия – киномысль эмиграции – плохо знакома современному читателю из-за труднодоступности многих эмигрантских периодических изданий 1920-х годов. Сборник, составленный известным историком кино Рашитом Янгировым, призван заполнить лакуну и ввести это культурное явление в контекст актуальной гуманитарной науки. В книгу вошли публикации русских кинокритиков, писателей, актеров, философов, музы кантов и художников 1918-1930 годов с размышлениями о специфике киноискусства, его социальной роли и перспективах, о мировом, советском и эмигрантском кино.
Книга рассказывает о знаменитом французском художнике-импрессионисте Огюсте Ренуаре (1841–1919). Она написана современником живописца, близко знавшим его в течение двух десятилетий. Торговец картинами, коллекционер, тонкий ценитель искусства, Амбруаз Воллар (1865–1939) в своих мемуарах о Ренуаре использовал форму записи непосредственных впечатлений от встреч и разговоров с ним. Перед читателем предстает живой образ художника, с его взглядами на искусство, литературу, политику, поражающими своей глубиной, остроумием, а подчас и парадоксальностью. Книга богато иллюстрирована. Рассчитана на широкий круг читателей.
Валькирии… Загадочные существа скандинавской культуры. Мифы викингов о них пытаются возвысить трагедию войны – сделать боль и страдание героическими подвигами. Переплетение реалий земного и загробного мира, древние легенды, сила духа прекрасных воительниц и их личные истории не одно столетие заставляют ученых задуматься о том, кто же такие валькирии и существовали они на самом деле? Опираясь на новейшие исторические, археологические свидетельства и древние захватывающие тексты, автор пытается примирить легенды о чудовищных матерях и ужасающих девах-воительницах с повседневной жизнью этих женщин, показывая их в детские, юные, зрелые годы и на пороге смерти. Джоанна Катрин Фридриксдоттир училась в университетах Рейкьявика и Брайтона, прежде чем получить докторскую степень по средневековой литературе в Оксфордском университете в 2010 году.