Вызов - [76]
С тех пор как они проснулись на диване бок о бок, они едва обменялись парой слов. Во сне они переплелись руками и ногами. Как к этому относиться, они не понимают. Иногда Яго кажется, что для Сары он уже не просто временный союзник. Нечто большее. Он ловит себя на том, что думает о ней как о хорошенькой американской туристке, которую он с удовольствием пригласил бы на танцы, на пляж или к себе в постель, – и мысленно дает себе пощечину. Она не из тех глупышек – она хороша, спору нет, но еще опасна и хитра. Сейчас они вместе, но когда Последняя Игра подойдет к концу, остаться вместе они не смогут. Победитель может быть только один – если, конечно, они не сумеют каким-то образом обойти правила.
Но до этого еще далеко, а пока Яго не может сказать, играет ли она с ним или это все по-честному. Но, так или иначе, он хочет ее все сильнее. Сара колеблется: она то хочет, то не хочет Яго. Она вспоминает речь, с которой выступала на своем злополучном выпускном. И она не уверена, что счастье повысит ее шансы на победу в Последней Игре. Она боится отчаяния, боится горя; но больше всего на свете она боится остаться одной. Она уже потеряла Тейта. И Кристофера. И Рину. Яго уже стал ей другом. Если он станет чем-то большим, это всё осложнит, но и сделает ее счастливой. И все же – счастье не поможет ей победить в Последней Игре. А по большому счету только это и важно – победить.
«Я счастливая и способная, потому что разрешаю себе быть счастливой», – сказала она своим одноклассникам.
Какая глупость.
Какая наивность.
Яго читает инструкцию к 307-му и делает вид, что не обращает на Сару внимания. Она поворачивается к нему, отрываясь от местного модного журнала, который отыскался среди вещей Ренцо:
– Яго?
– А?
– Как ты жил раньше, до того, как это все началось?
Этот вопрос застает его врасплох. Яго откладывает инструкцию:
– Какая разница?
Бросив на него игривый взгляд, Сара мгновенно понимает, что он не хочет откровенничать. Ну, ничего. Она начнет первой.
– Я уже говорила, что жила нормальной жизнью. Ходила в обычную школу с обычными ребятами.
– Угу, – подхватывает Яго, взмахнув рукой. – Ты уже говорила. И у тебя был обычный, нормальный парень.
– Ну да, – кивает Сара и быстро меняет тему. – Мой отец – адвокат, а мать работает в департаменте озеленения.
Яго смеется:
– Ты шутишь?
Сара поднимает бровь, не понимая, что тут смешного:
– Нет. А что?
– Это… как это по-английски, а? Так просто и мило.
Причудливо. Странно. Странная жизнь для бывших Игроков.
– Почему? Чем занимаются твои родители?
– Возглавляют большую преступную группировку. Мафию. Управляют городом.
– О-о.
– Ты все еще мыслишь категориями нормальной жизни, Сара Алопай, – говорит Яго, глядя ей прямо в глаза. – Как будто мы можем к этому вернуться. Как будто мы вообще когда-то должны были подчиняться обычным правилам. Мы – не обычные люди, и рождены мы не от обычных людей. Мы особенные.
Сара точно знает, кто они такие.
Убийцы.
Ловкачи.
Разгадчики загадок.
Шпионы.
Яго касается кончиками пальцев ее руки. Сара не отодвигается.
– Правила – не для нас, – говорит он.
«Он прав», – думает Сара. И в этот момент она понимает, почему с Яго – там, в туалетной кабинке, – ей было куда уютнее, чем с Кристофером. Это потому, что Яго такой же, как она. Они с ним похожи, – похожи в том, чего Кристоферу никогда не понять. При мысли о Кристофере – милом, нормальном парне, которого она бросила, – Саре становится не по себе. Но прямо сейчас Сара Алопай не хочет ничего нормального. Она хочет Яго.
– А теперь ты собираешься скормить мне пару фраз о грядущем конце света? – спрашивает она низким, соблазнительным голосом.
– Это сработает? – осведомляется Яго.
– Не трудись, – отвечает она и, потянувшись к нему, нежно пробегает пальцами по шраму на шее. Яго улыбается, и инструкция к «307-му» падает на пол. Яго наклоняется к Саре через диван и заключает ее в объятия.
– Надеюсь, это не часть Игры, – шепчет он.
– Это по-настоящему, Яго.
В глубине души Сара надеется, что это неправда. Что это просто какой-то дикий подростковый каприз и она вовсе не влюбляется в Яго на самом деле. Влюбиться в соперника – что может быть хуже? Но потом они целуются.
И целуются.
И целуются.
И Сара забывает обо всем.
27,338936; 88,606504[63]
Кристофер Вандеркамп, Кала Мозами
Турция, 7 км от Кызылтепе, трасса D400, автобус компании «Барди Тёкиш Тур», места № 15, 16
Кристофер не может перестать думать о Саре. О ее волосах.
Ее обнаженных плечах. О том, как она бежит. О ее глазах.
О ее смехе, о переплетении пальцев, о том, как их колени соприкасались под столом за ужином на Олд-Маркет.
Он не может перестать.
Они с Калой – в двух часах езды от того самого места в Южной Турции.
Места из ее подсказки.
Ее загадочной подсказки.
Они в туристическом автобусе, в окружении своих ровесников.
Все вокруг пьют и смеются, обнимаются и танцуют. В Дубай Кала порыскала в Интернете и обнаружила, что ребята из какой-то новоиспеченной музыкальной группы из Анкары и Стамбула – «Дети метеорита», как они себя называют, – решили рискнуть головой и поставить несанкционированное лазерное шоу в честь неведомых предков, создавших Гёбекли-Тепе… и они собирались сделать это прямо в Гёбекли-Тепе. Сегодня.
