Вызов - [75]
Оба одновременно выпаливают вопрос:
– В чем твоя подсказка?
И, обменявшись полными недоверия взглядами, добавляют – опять в унисон:
– Куда ты собираешься?
– Я убью тебя! – и снова вместе.
Казалось бы, между ними – ничего общего, сейчас каждый разговаривает как будто с собственным отражением.
И оба это понимают. Их битва закончилась вничью. Силы равны. Но это еще не все. Оба понимают, что они – убийцы. Высококвалифицированные, хорошо натренированные, хладнокровные убийцы.
– Перемирие? – спрашивают они хором.
Словно их тела и мысли – одно целое.
Оба кивают. Маккавей защелкивает крышку перстня, Байцахан убирает лезвие.
Мгновение оба молчат. Они все еще очень близко друг к другу, все еще готовы в любой момент выхватить свое оружие и убивать. Но тут из коридора взволнованно зовет Жалайр.
– Что там у тебя? – он говорит на ойратском.
– Мир, братец, – отвечает Байцахан на том же языке.
– Впусти меня, – требует Жалайр.
Байцахан его игнорирует.
– Что ты ему говоришь? – спрашивает Маккавей.
– Что мы с тобой достигли соглашения, – отвечает Байцахан по-английски. – Я прав?
Маккавей отступает на шаг:
– Да.
Баицахан тоже делает шаг назад.
– Ты никогда не сможешь мне доверять, – замечает Маккавей.
– Ты никогда не сможешь мне доверять, – парирует Баицахан.
– Хорошо.
– Хорошо.
– Значит, будем убивать остальных.
– Пока никого больше не останется.
– Кроме тебя.
– И тебя.
Эти двое – как зеркало.
Зеркало смерти.
Баицахан зубами стягивает с левой руки перчатку и делает надрез поперек ладони.
Кровь капает на пол.
Маккавей поворачивается к столу. Там лежит древний нож, древнее древнего. Он передавался в его роду и прошел через 500 поколений. Маккавей берет его и вынимает из ножен.
Проводит лезвием по левой ладони.
Кровь капает на пол.
Игроки пожимают друг другу руки.
– Вперед, брат, – произносят они. – Последняя Игра ждет.
Игра идет, но как она закончится – это…[62]
Эшлинг Копп
Италия, Ломбардия, озеро Белуизо
Эшлинг смотрит на стену пещеры. Она сидит, скрестив ноги. Рядом с ней горит небольшой костер. Освежеванный кролик жарится на вертеле. На коленях у нее – снайперская винтовка. Эшлинг закрывает глаза и погружается в медитацию на наскальные рисунки. Она делает это каждый день с тех пор, как добралась сюда. Интересно, делал ли ее отец то же самое? И как долго? Может быть, эти рисунки и свели его с ума? Или он всегда был сумасшедшим?
Не так она себе представляла Последнюю Игру. Кто бы мог подумать, что придется изучать какие-то древние рисунки? На том, перед которым сидит она, – 12 человеческих фигур, стоящих в примитивном кругу из каменных монолитов. Формы камней кажутся странно знакомыми, но Эшлинг пока не понимает почему. Ее взгляд прикован к 13-й фигуре, спускающейся сверху. На этом 13-м – сияющий огнями шлем и костюм, похожий на скафандр. А в руках – что-то вроде звезды. 12 фигур стоят кругом, вытянув руки к небу, навстречу пришельцу и пустоте, из которой он возникает. Руки их тянутся ко всему. И к ничему.
– Космонавт посещает голых людей, – бормочет Эшлинг. У этих 12-ти – ненормально большие гениталии. Эшлинг сразу это заметила, и ей пришлось научиться отводить глаза, иначе не удалось бы войти в медитацию. Шестеро мужчин. Шесть женщин. У всех – мечи или копья. Все – воины. У всех, кроме одного, раскрыты рты – в песне, крике или вопле. Единственная фигура с закрытым ртом – женщина – стоит в центре круга. Она держит какой-то круглый предмет. Диск. Похоже, она, пытается засунуть этот диск в камень или какое-то возвышение на земле. Или, наоборот, вытащить.
Диск. Как тот, что был у кеплера 22b.
Над 13-й фигурой – той, что в шлеме, – над этим гостем из космоса, над этим Создателем, в небе горит огромный красный шар.
А внизу, под ними всеми, – только черный провал. Кажется, будто эти 12 медленно тонут в темноте. Но, возможно, это просто тени от костерка.
В пещере есть еще один рисунок. На него Эшлинг тоже уже медитировала, но без толку. Женщина с первого рисунка, та, что с диском, стоит в маленькой овальной лодке. Лодка словно высечена из камня, и Эшлинг гадает, почему она не тонет. Возможно, дикарь, нарисовавший ее столько тысячелетий назад, просто ни черта не знал о мореплавании.
Как бы то ни было, женщину в лодочке несет течением по бескрайнему океану. Ее лицо безмятежно, и Эшлинг не понимает почему. Это путешествие, на первый взгляд, не из приятных: океан испаряется – или, возможно, дымится, – а на поверхности плавает мертвая рыба. Но женщину, похоже, ничуть это не беспокоит. Она сжимает диск в руках и плывет по течению.
По непонятным причинам эта женщина с диском напоминает Эшлинг немую девочку. Тиёко. Игрока My.
Может быть, диск у нее? Может быть, кеплер 22b дал его ей?
Или этот диск – у кого-то другого?
А девочка из рода My гонится за тем, кому он достался?
Огонь потрескивает, кролик жарится.
Эшлинг дышит, сосредоточившись на воздухе, проходящем через ноздри. Терпеливо ждет откровения.
Будь что будет.
Сара Алопай, Яго Тлалок
Ирак, Мосул, Ан-Наби Юнус, гараж Ренцо
«Пежо-307» готов. Утром Сара и Яго покинут Мосул. Сейчас они сидят на противоположных концах дивана. Телевизор выключен.
