Выжившая - [40]

– Черт, Шерил, – хрипло рычу я, отпуская ее. Побледнев, девушка испуганно пятится назад, с ужасом наблюдая, как густые капли крови алыми ручьями стекают на пол. Горячая тупая боль обжигает поврежденную кисть и стремительно распространяется выше, захватывая всю конечность.

– Ты всегда такая дикая? Или только со мной? – вопрос пролетает мимо находящейся в полуобморочном состоянии девушки. Ни малейшей реакции. Только множащийся ужас в застывшем взгляде, сосредоточенном на торчащем из раны карандаше. Вспотев от боли, я вытаскиваю его резким движением и отбрасываю в сторону, зажимая здоровой ладонью вспоротую, и тщетно пытаясь остановить обильное кровотечение.

Голова плывет, алые ручьи превращаются в реки, образуя багровые озерца, медленно подбирающиеся к сброшенным во время потасовки листам рукописи. Шерил внезапно пробуждается от своей летаргии. В глазах появляется осознанное выражение. Решительно приблизившись, девушка отодвигает ногой страницы от расширяющейся лужи крови. Наклонившись, поднимает запачканные листы и несколько секунд завороженно смотрит на проступившие на бумаге темные пятна. А потом наконец-то вспоминает, что кто-то в этом помещении нуждается в неотложной помощи.

– Садись, – сиплым, но твердым голосом требует виновница моих страданий. – Покажи. – Без особой нежности толкнув меня в кресло, заставляет вытянуть руку. Наклонившись, она задумчиво осматривает рану, нервно покусывая губы. – Есть чем промыть и перевязать? – я неопределенно передергиваю плечами, проваливаясь в мерцающие красивые глаза. Головокружение усиливается, но не вызывает тревоги. Мне удивительно комфортно, тепло, спокойно.

– Не спать, – хлопнув в ладоши прямо перед моим носом, громко приказывает Шерил. Я улыбаюсь, как полный идиот, разлепляя отяжелевшие веки. Она раздражено хмурится и, опустившись на колени, поочередно заглядывает в ящики стола. Из нижнего с триумфальным возгласом извлекает неполную бутылку коньяка.

– В одиночестве пьют только алкоголики, – комментирует Шерил свою находку, торопливо откупоривая крышку.

– Это не мое, – вяло возмущаюсь я.

– Все так говорят, – ухмыляется она, возвращаясь ко мне и обильно поливая рану алкоголем. Пока я шиплю от дикой боли, Шерил беззастенчиво проверяет мои карманы. Начинает с пиджака, заканчивает брюками. Она все еще на коленях. Забавно, но чертовски больно, чтобы прочувствовать момент.

– Для компенсации в моем бумажнике маловато наличных, – бормочу я, обессиленно откидываясь на спинку кресла.

– Если не заткнешься, заставляю тебя сожрать все до единой купюры, – сдержанно угрожает мисс Рэмси и снова победоносно улыбается, демонстрируя обнаруженный в правом кармане брюк белый платок. Пока она ловко перевязывает мою рану, я тянусь здоровой рукой за оставленной на краю стола бутылкой и делаю несколько жадных глотков.

– А говорил, что не твое, – осуждающе фыркает Шерил.

– В горле пересохло, – сглотнув, оправдываюсь я. – Ты слишком усердно проверяла мои карманы. А коньяк действительно не мой. Боюсь представить, сколько ему лет. Хочешь? – предлагаю оторопевшей девушке. – Тебе тоже не помешает расслабиться.

– Мне не помешает свалить отсюда как можно скорее, – она намеренно туго завязывает концы импровизированного бинта.

– Смотрю, ты кайфуешь от чужой боли, – проговариваю сквозь зубы. – Знаешь, как это называется?

– Справедливость, – кивает Шерил, продолжая удерживать мою ладонь в своих.

– Справедливость? – озадаченно выгибаю бровь, улыбка выходит кривой, но искренней.

– Разве вы с сестрой не кайфанули, ковыряясь в моем прошлом? – Шерил поднимается со своих коленей, придерживаясь за мои. – Или решили, что раз я ничего не помню, то мне не больно?

– Нет. Этого даже в мыслях не было, – возражаю я, обхватывая функционирующей рукой тонкую талию девушки, и резко тяну на себя. Потеряв равновесие, Шерил совершенно неграциозно плюхается сверху, приготовившись шипеть, царапаться и драться. – Я не хотел навредить тебе, Шерри. Ни я, ни Гвен, – говорю я, на доли секунды опережая ее бурную реакцию. Что-то в моем голосе и его интонациях заставляет девушку прислушаться, присмотреться ко мне внимательнее. – Мне искренне жаль, что статья, выпущенная «Пульс Холдингом», пошатнула душевное равновесие твоей матери.

– Что тебе нужно? – вопрос зависает в воздухе. Что мне нужно? Так просто и одновременно сложно. Подняв перевязанную ладонь, я прикасаюсь к светлым волосам Шерил Рэмси, зачарованный черной манящей глубиной ее глаз напротив. – Скажи. Это простой вопрос.

Она не уступит, пока не получит ответ. Ей необходимо объяснение, максимально доступное и правдоподобное. Но его нет. У меня – нет. Единственный, кто способен ответить на все озвученные и непроизнесенные вопросы, прячет разгадку в стерильных стенах, в кромешной темноте.

Я тяжело выдыхаю и, опустив голову, прижимаюсь лбом к ее макушке. Она вздрагивает от неожиданности, но не отстраняется. Вкусный манящий аромат проникает в ноздри, перекрывая металлический грубый запах крови. Шоколад и корица, ваниль и мед. Сладкий дурман возвращается, кружит голову, бежит по венам. Мягкое тепло сменяется опаляющим жаром. Я сильнее сжимаю ее талию, привлекая ближе. Ее ладони слабо упираются в мою грудь, острые коготки слегка задевают кожу сквозь плотную ткань рубашки.