Выжившая - [39]

Я должен был догадаться, что Дилан не намерен расставаться со своими секретами. Он будет вести свою игру, выжмет нас досуха, наслаждаясь каждой секундой своего триумфа. Выцарапывать правду из него придется по крупицам, собирая словно пазл… Безумный и бессмысленный пазл.

– А теперь прочти вот это, – Шерил обрывает не до конца оформившуюся мысль, положив передо мной раскрытую книгу. Я узнаю переплет и мелькнувшую обложку мгновенно. На странице выделены полторы строки. Тоже знакомые. Дилан цитировал их в своей проклятой рукописи. Дважды.

«Может быть, вы найдете друга там, где меньше всего ожидаете встретить его».

Я резко вскидываю голову и смотрю в бледное лицо, на котором требовательно горят чернично-черные глаза. Она ждет моей реакции, объяснений, а может и оправданий. Но у меня их нет, я растерян не меньше, чем Шерил Рэмси. Очевидно одно: Дилан играет по известным ему одному правилам, а мы, сами того не подозревая, подыгрываем.

– Кто автор рукописи? – Шерил повторяет вопрос, на который я уже отвечал.

– Давай успокоимся, сделаем паузу и поговорим обо всем завтра, когда вернется Гвен, – пробую выбить себе небольшую отсрочку и по скептическому взгляду, прикованному к моему лицу, догадываюсь о тщетности своих попыток.

– Значит, это все-таки ее идея? – скрестив руки на груди, девушка вызывающе смотрит на меня.

– Идея? – с недоумением переспрашиваю я. Если мотивы Дилана мне отчасти понятны, то мысли и выстроенные выводы Шерил Рэмси являются огромной загадкой. И не только для меня, но и для нее самой.

– Вам нужна статья, – уверенно заявляет Шерил, заставив меня озадаченно нахмуриться. – Хотите получить то, чего не удалось еще никому из бульварных писак, годами штурмовавших нашу семью.

– Статью? – снова повторяю я, не улавливая логики озвученного обвинения.

– Балтиморский убийца. Уолтер Хадсон. Недавно в одном из изданий «Пульс Холдинга» вышла статья, где упоминалась единственная выжившая жертва маньяка. Девочка, чью сестру убили у нее на глазах. От шока она потеряла память. И это лучшее, что могло случиться после двухмесячного кошмара, в котором ей довелось побывать.

– Какое это имеет отношение…

– У моей матери случился срыв из-за этой чертовой статьи, а я оказалась здесь, – обвиняющий голос дрожит от прорывающейся ярости.

– Шерил…

– Я – эта девочка, Оливер, – воинственно заявляет девушка. – Не надо притворяться, что удивлен. Ты знал. С самого начала знал, кто я. Вам нужно сенсация, да? Решили нажиться на чужой трагедии?

– Ты все неверно истолковала, – провальная попытка отрицать очевидное вызывает у Шерил нервный смех.

– Не выйдет. Вы зря потратили свое драгоценное время. Я не скажу ни слова. А еще подам на вас обоих иск. И выиграю его.

– Не будет никакого иска, Шерри, – уверенно возражаю, вставая из-за стола. Она не отступает, выдерживая мой подавляющий взгляд, неосмотрительно позволяя расстоянию между нами сократиться до минимума. Ваниль и мед. Корица и шоколад. Я вдыхаю аромат, описанный Диланом как отвратительно-приторный, и испытываю абсолютно противоположные ощущения. Шерил меняется в лице, растерянно моргая, и резко пятится назад, пока не врезается в преграду.

– Откуда такая уверенность? – вздернув узкий подбородок, она упирается ладонями в край стола, пытаясь выглядеть смелой. Ее выдает предательская дрожь, стоит мне снова приблизиться вплотную.

– Тебе самой интересно, чем все это закончится, – заявляю я, уничтожая все пути к отступлению. Подняв руку, осторожно дотрагиваюсь до женской щеки. Кожа теплая, нежная, бархатистая, как у ребенка. Я неторопливо веду пальцами вдоль заострившихся скул, наслаждаюсь ощущением и неожиданной покорностью застигнутой врасплох девушки. – Может быть, в итоге каждый из нас получит то, в чем нуждается больше всего, – большой палец замирает в опасной близости от ее губ. Гул пульсирующей в висках крови заглушает голос разума. Невозможно и дальше отрицать очевидное: Шерил Рэмси обладает необъяснимым влиянием не только на моего безумного брата. Даже если это всего лишь эгоистическое желание владеть тем, что Дилан считает своим, мне все равно хочется попробовать. Знаю, что могу отравиться, знаю, что рискую не только собой. Знаю, что после она возненавидит нас обоих. После, а не сейчас. Моя ладонь соскальзывает на тонкую шею, поглаживая пульсирующую ямочку на горле. Склонив голову, я почти касаюсь приоткрывшихся в возмущенном возгласе губ. Изумление в распахнутых глазах трансформируется в нечитаемое ледяное выражение.

– Я остро нуждаюсь в компенсации за моральный ущерб и нарушение личных границ, – яростно шипит Шерил, достаточно болезненно угодив коленом мне прямо в пах. – Могу добавить в список сексуальные домогательства.

– Нет, Шерил, это не то, что ты подумала, – согнувшись, сдавленно бормочу я и успеваю схватить за запястье, когда девушка собирается улизнуть, оставив меня наедине с растоптанным мужским достоинством.

– Отвали, или я вызову полицию прямо сейчас, – рявкает Шерил, отчаянно вырываясь.

– Подожди, давай договоримся, – миролюбиво прошу я, без особого труда удерживая хрупкую девушку. Шерил заносит свободную руку, и мое внимание слишком поздно привлекает зажатый в ее кулаке карандаш. Удар молниеносный, точный. Заостренный грифель легко рассекает кожу на кисти и впивается в плоть.