Выживая — выживай! - [5]

Анастасий послушно закивал. Он начал было натягивать на себя одежду, но Сергий схватил его рубахи и штаны и бросил ему на руки, предельно повелительным жестом указав убираться прочь. Сын с отцом вышли из зарослей, и только тут к Анастасию вернулся дар речи:

— Ва… ваше…. Ваше Святейшество …. Простите, простите нас,… О, Господи, что мы наделали!

— Убирайся прочь! Разговор будет завтра! А сейчас я могу только придушить тебя!

— А как же …. Как же она?

— Хвала Господу, что вас никто не увидел! Проснется и уйдет сама! И ни слова, что я видел вас! Понял?

— Да, да! О, как вы добры ко мне… к нам! А мы, …. мы заслужили самого строгого наказания!

— Да, самого строгого! И не сомневайся, оно последует! А теперь вон!

И для скорости мыслей и действий Сергий наградил сына крепким подзатыльником. Анастасий, спешно одевшись, бросился к дверям базилики. Сергий проследил за ним, пока тот не скрылся из вида.

Затем он неторопливо обошел еще раз портики сада, словно лев, загнавший, наконец, свою добычу, специально оттягивая время, чтобы сполна насладиться своим триумфом. Там в глубине сада лежала она, во всей своей бесстыдной природной пугающей красоте, там, в этом саду, в этом Эдеме, лежал подарок, посланный ему кем-то на склоне его почтенных лет и славной карьеры.

Он начал потихоньку пробираться к ней, раздвигая рукой непослушные заросли сада. Нет, он, конечно, не воспользуется ее положением, …..ведь он священник, ……он давал клятву соблюдать целибат, он папа римский и наместник самого Апостола на земле, его положение, его роль обязывают его быть выше всех этих дьявольских искушений. Он,….он всего лишь ненадолго посмотрит на нее,…. спящую,…. насладится красотой, на которую только способна природа и Творец ее,….. ведь никогда более ему уже не суждено будет увидеть подобное,…никогда,…никогда….Он должен взглянуть на нее, он никогда не простит себе, если сейчас повернется и уйдет прочь из этого сада. А вот и она, и по-прежнему спит, и слава Богу, а он, он подойдет к ней всего лишь на минуточку…. Всего лишь посмотреть на это чудо, …..но как же она обольстительна, как же она хороша!

Он очутился перед ней и опустился на колени. Мароция лежала на спине, нахально являя свою наготу миру. Папа приблизился к ней и, не находя в себе смелости коснуться ее, начал жадно вдыхать ноздрями запах ее тела. Странным и страшным, наверное, показалось бы это зрелище тому, кто случайно забрел бы в этот миг на эту дьявольскую полянку. Главный иерарх церкви дрожащим хищным шакалом склонился над спящей красоткой, чья юность и свежесть, казалось, свидетельствовали о бесспорной ее невинности и искренности.

Он приблизился к ее лицу, ощущая на себе ее дыхание, приблизился к черной копне ее волос и вдохнул их пряный запах. От сладострастия папа на мгновение закрыл глаза, наслаждаясь моментом и пытаясь навсегда запомнить этот аромат. Открыв глаза, он невольно вскрикнул от ужаса. Мароция глядела на него, глядела недопустимо спокойным для такого момента и преступно насмешливым взором!

Сергий инстинктивно закрыл лицо руками и отвернулся от нее. В этот миг весь мир для него скрутился в одну маленькую точку, его имя, его авторитет, авторитет вверенной ему церкви внезапно оказался в руках этой щуплой нагой отроковицы с порочным взглядом. Сергий зажмурился, он призывал все силы Небесные унести его немыслимым путем отсюда прочь, он проклинал себя за то, что не удержал себя от посещения этого дьявольского сада. Поистине, и после убийства папы Стефана Люцифер и его слуги не покинули это место, губя всех, кто заходит сюда!

Вдруг он почувствовал, как его епископский палий начал скручиваться в узел и, повинуясь злой воле, неумолимо склонять голову вниз. Он открыл глаза, страшась и желая одновременно. Мароция, все с той же лукавой усмешкой, своими маленькими пальчиками держала его за священный атрибут власти папы над этим миром и плавно, но настойчиво тянула его к себе. Последнее, что запомнил папа Сергий, были ее черные бездонные глаза, на дне которых мерцали огоньки ада, и совершенно странный, определенно сладкий, вкус ее губ.

Эпизод 2. 1661-й год с даты основания Рима, 21-й год правления базилевса Льва Мудрого (август 907 года от Рождества Христова)

Следующие дни папа Сергий Третий весь светился от счастья переполнявшего его душу. Помимо радости плута, успешно провернувшего рискованное дельце, помимо собственно мужской гордости от одержанной в немалых своих годах очередной победы, основной долей в эйфории, охватившей его, стала та самая страстная и полубезумная любовь, которая иногда вспыхивает у пожилого человека к юному предмету своего обожания. Мысли о чудовищном своем грехопадении, конечно, ненадолго посещали его сознание, но всякий раз им самим же легко изгонялись. О ней, только о ней одной он думал, совершая рутинные часовые литургии, ей, только ей одной он давал Святое Причастие во время мессы, только ее губы, казалось, он ощущал, когда почтительно протягивал свою руку для поцелуя верующим. Слуги, конечно же, заметили перемены в его поведении, но сочли это явной благодатью Небесною, ибо понтифик отныне пребывал в благодушнейшем настроении, чем многие нечистые на руку члены паствы его даже успели с корыстью воспользоваться.