Выживает сильнейший - [3]

Я кивнул.

— Ничто не предвещало беды, доктор Делавэр. Он был таким…

На щеках Хелены я увидел слезы. А потом ее прорвало.

— Нолан был умным человеком, — сказала она, — действительно умным, блестящим. Никто бы не подумал, что он решит стать полицейским — я не хочу обидеть друга Рика, но согласитесь, когда мы говорим об интеллекте, то ведь не копа же приводить в качестве примера?

У Майло — ученая степень по филологии, но я промолчал.

— Значит, Нолан был интеллектуалом.

— Бесспорно.

— Что у него за образование?

— Два курса колледжа. Нортридж. Там его интересовала прежде всего психология.

— Но диплома он не получил.

— Ему было трудно… доводить начатое до конца. А возможно, что из чувства протеста — родители просто помешались на нашем образовании. Думаю, ему вполне могли осточертеть лекции. Я же на три года старше, и когда Нолан решил бросить учебу, я уже давно работала. Но никто не предполагал, что он уйдет в полицию. Замечу лишь, что в политическом смысле идеалы его становились все более консервативными, закон, так сказать, и порядок. И все же… с другой стороны, брату всегда была интересна… мразь.

— Мразь?

— Оборотная сторона вещей, всякие детективные штучки. Ребенком он обожал фильмы ужасов, особенно когда крутили самую жуть. Постарше, уже в школе, отрастил волосы, стал поклонником тяжелого рока, самого что ни на есть «хэви метал», таскал пять серег в ухе. Родители были уверены, что он записался в сатанисты или чего похуже.

— В самом деле?

— Кто знает? Вы же понимаете — родители…

— Они устраивали ему скандалы?

— Нет, это было не в их стиле. Старались не конфликтовать.

— Терпимость?

— Скорее, неуверенность в собственных силах. Нолан всегда делал что хотел… — она не закончила фразу.

— Где вы росли?

— В Вудленд-Хиллз. Отец был инженером в компании «Локхид», умер пять лет назад. Мать считалась патронажной сестрой, но никогда не работала. Ее тоже уже нет — сердечный приступ, пережила отца на год. Она не заботилась о своем здоровье. Умерла в шестьдесят, и наверное, ей повезло — хоть не узнала, что выкинул Нолан.

Руки Хелены задрожали.

— А другие родственники?

— Никого, только он и я. Жениться он так и не женился, я развелась, детей нет. Бывший муж — врач. — Она улыбнулась. — По специальности Гэри — пульмонолог. В целом неплохой парень, но ему втемяшилось в голову стать фермером, вот он и отправился в Северную Каролину.

— А вам сельская жизнь не по нутру?

— Нет. Да хоть бы и была. Все равно он не позвал меня с собой. — Она уставилась в доски пола.

— Значит, все свалилось исключительно на ваши плечи?

— Угу. Казалось, сойду с ума. А, ладно… В общем, довольно скоро Нолан превратился в обычного подростка — девчонки, спорт, занятия в школе, машина и прочее.

— Его по-прежнему влекло к оборотной стороне?

— Нет, наверное. Не знаю, с чего я об этом вспомнила. Почему, по-вашему, Нолан выбрал именно такой способ?

— Из табельного оружия?

— Я имела в виду — почему в баре, перед людьми? Как будто ему хотелось весь мир послать к чертовой матери.

— Этого тоже нельзя исключать.

— Как-то слишком уж по-актерски.

— В нем не было театральности?

— Трудно сказать. Он производил впечатление на окружающих — красивый, рослый. Таких парней замечают. Играл ли он на этом? Может, мальчишкой, и то самую малость. А взрослым? Видите ли, доктор, мы с Ноланом давно уже потеряли связь. Да и раньше-то никогда не были особо близки друг другу. А сейчас… — Опять слезы. — В детстве он обожал быть в центре внимания. Зато позже абсолютно ни с кем не хотел иметь дела, жил в своем собственном замкнутом мирке.

— Характер?

— Скорее, это связано с семьей. — Хелена отвела взгляд в сторону, потерла ладонями колени. — Когда мы с братом ходили в школу, отца лечили от депрессии шокотерапией. Нам ничего не говорили о том, что происходит, мы знали только, что на несколько дней ему нужно лечь в больницу. Мать рассказала обо всем лишь после его смерти.

— Сколько всего было курсов лечения?

— Три или четыре, не помню. Домой отец возвращался изнуренным, у него появились проблемы с памятью, как у тех, кто перенес сотрясение мозга. Врачи говорили, что их приборы и аппаратура намного совершеннее, чем раньше, но я убеждена, это именно электрошок разрушил его мозг. Отец медленно угасал. Он раньше срока вышел на пенсию, сидел дома, читал и слушал Моцарта.

— Метод электрошоковой терапии назначается лишь в тяжелых случаях депрессии.

— Наверное, только я ничего не замечала. Он всегда был человеком спокойным, застенчивым и ласковым.

— А как складывались его отношения с сыном?

— Ничего примечательного. Даже когда Нолану дарили подарки, это всегда было что-то типично мужское. Игрушечные машины, роликовые доски, спортивные игры. Отец полагал, что лучший способ восстановить силы — это… — тут она улыбнулась, — почитать книгу или послушать Моцарта.

— Были между ними конфликты?

— У отца ни с кем не было конфликтов.

— Как Нолан реагировал на смерть отца?

— На похоронах он плакал. Позже мы с матерью неоднократно пытались успокоить его, утешить, но он вечно замыкался в себе. — На мгновение Хелена смолкла. — Мне очень не хотелось устраивать Нолану пышные похороны, как это принято в полицейском управлении, — с салютом и прочей показухой. Да там никто со мной и не спорил. Похоже, все они даже обрадовались, что можно спихнуть с себя лишние хлопоты. Я кремировала тело. По завещанию, все свое имущество брат оставил мне, как и имущество родителей. Я пережила их всех.